Первая мировая война. Максим Викторович Оськин

имперские традиции правящих кругов, но и возрастающее давление политических партий»[30].

      Либеральные эксперименты ярко проявили себя в марте – мае 1917 года, доказав свою полную неприспособленность к тогдашней русской действительности, так что вполне можно уже отказаться от этих политизированных клише. В любом случае, как показала история, ориентация России на Запад не принесла нашей стране тех надежд и дивидендов, что возлагались на этот союз. Другое дело, что агрессивная внешнеполитическая деятельность Германии вынуждала остальные державы объединяться для противодействия агрессии, однако этот факт еще не означает какой-то «реакционности» германофилов.

      С другой стороны, действительно, намечая захват колоний своих противников (то есть фактически всех европейских государств) и территориальные приращения за счет Франции и России, германское политическое руководство предусматривало закрепление итогов войны путем создания так называемой «Срединной Европы». Европы, как экономического союза Западной и Центральной Европы под немецким руководством. То есть, «иными словами, милитаристская германская империя намеревалась создать новую политическую структуру Европы и ее связей с другими регионами мира».

      С этой точки зрения вступление Российской империи в Антанту не выглядит так уж скверно. Единоборство с Германией и ее союзниками было не под силу России, а желание немцев двинуться на Восток отчетливо проясняется после смерти старого императора Вильгельма I и экономического рывка Германии в конце XIX – начале XX века. Причем – двинуться в качестве оголтелых завоевателей, жаждавших отнять у России Прибалтику и Польшу, а в перспективе и Украину. «Расширение жизненного пространства на Восток» было придумано и впервые применено на практике вовсе не Гитлером. Разница – в масштабах и бесчеловечности реализации. И условия Брестского мирного договора 3 марта 1918 года являются вящим тому подтверждением – столь жестких условий не имел и Версальский мир, почему-то ставший в Европе синонимом несправедливости по отношению к побежденному.

      Любое политическое соперничество подразумевает в своей основе экономическое противостояние. Так, в 1892 – 1893 годах Германия заключила ряд таможенных договоров, по которым тарифы, предоставляющие право наибольшего благоприятствования в отношении сельскохозяйственных продуктов, были предоставлены практически всем европейским странам, а также Соединенным Штатам Америки, Аргентине, Мексике. Вне соглашений осталась только Россия. Эта акция германского правительства положила начало «таможенной войне» на восточной границе.

      Новая русско-германская торговая конвенция 1894 года на время приглушила остроту противоречий, вплоть до заключения чрезвычайно невыгодного Российской империи торгового договора 1907 года, навязанного России Германией за спокойствие на западных границах после поражения в Русско-японской войне 1904 – 1905 годов. Согласно новому торговому договору, ряд

30

 Зубачевский В А. Политика России в отношении восточных территорий Центральной Европы. 1912—1921 гг. // Вопросы истории, 2009, № 9, с. 107.