Изгнание беса (сборник). Андрей Столяров

этак и разэтак.

      – Надо зашивать, – нарочито громко сказала Варвара.

      Полозов очнулся:

      – Да-да, конечно…

      – Виктор Борисович, – протянула Галя, – я ничего не понимаю.

      – Я тоже, – мрачно отозвался он.

      – Ох, так-так и еще раз так, – сказал анестезиолог.

      Зашили быстро, хотя Полозов не торопился – накладывал стежки машинально.

      Потом он бросил держатель, задумчиво стащил перчатки:

      – Остальное – сами.

      Варвара понимающе кивнула.

      – И снимите повязку с ноги. Она ни к чему. – Взгляд его остановился на лице парня. Тот дышал спокойно, ровно. – Голова, я думаю, в порядке. Трогать не надо. Варвара Васильевна, закончите – зайдите ко мне.

      – Елки-палки, – сказал анестезиолог, видимо, исчерпав словарный запас.

      Затем они сидели в дежурке. Полозов курил. Варвара принесла чай. За окном была плотная ночь. На столе под лампой лежала история болезни.

      Молчали долго. Наконец Варвара спросила:

      – Что будем писать, Виктор Борисович?

      Он вяло ответил:

      – А что писать? Характер травм, характер операции в полости и на конечностях.

      – Он уже завтра будет ходить, – сказала Варвара. – Вспомните Анциферова.

      Полозов прищурился. Варвара поспешно добавила:

      – Нет-нет, фамилия другая. Я смотрела. И, кроме того, Анциферову за сорок, а этот совсем молодой.

      Полозов криво усмехнулся:

      – Значит, так. Запишем полость… Запишем, что голова в порядке. Ошиблись на «скорой». А перелом… Запишем не перелом, а вывих…

      Варвара отхлебнула чай:

      – И правильно, Виктор Борисович. Хватит с нас Анциферова. Три объяснительных. Четыре комиссии. Рентген, анализы, протоколы… И кто поверил?

      – Я бы на их месте ни за что не поверил, – сказал он.

      – Только… Мы были не одни…

      Полозов махнул рукой:

      – Обойдется. Эта… Галя… вообще отпадает. Кто она? Студентка?

      – Да.

      – Ну вот… А тот фрукт… – Он сморщился. – Ну расскажет, ну потреплется в курилке, будет клясться. Поболтают и перестанут.

      Помолчав, помешал ложечкой в стакане.

      – Интересно, кто-нибудь еще видел нечто подобное? Или только вам везет? Надо будет осторожненько порасспрашивать.

      – Я вот что думаю, – сказала Варвара. – А ведь их, наверное, много – таких. Ведь за два года – второй случай. И опять у нас. А если и у других хирургов? А сколько больниц в городе? Нет, этих людей много, Виктор Борисович.

      – Это не люди, – устало сказал Полозов.

      – А кто? – она спросила испуганно.

      – Не знаю, – сказал Полозов. – Не знаю. Но только это – не люди…

      Галя шла по тихому коридору. Свет был притушен. Больница спала. За столиками клевали носами ночные сестры.

      Сегодняшний случай не выходил у нее из головы. Странная какая-то история. Ничего не понять. И Виктор Борисович не объяснил. Тоже – врач, принял живого за мертвого. Называется, практика.

      Она повернула за