Подземелье призраков Аккермана. Ирина Лобусова

подруга, ты за шо такая смурная, своих не узнаешь? – Рядом с собой Таня увидела улыбающееся лицо Майорчика, бессменного и самого верного адъютанта Японца. Мейер Зайдер выглядел невероятным щеголем в элегантном черном костюме еще дореволюционного шика. В петлицу была вставлена живая гвоздика ярко-алого цвета. В руках он, в точности, как Японец, держал трость.

      – Майорчик! – выдохнула Таня. – Ты за редактора газеты слышал?

      – А то! Дохлый номер, за то только тебе скажу. Покромсали, как куру до холоймеса, – ответил Зайдер. – За дохлый номер кто-то пролетит как фанера над Парижем, но за такие слова просто не могут выйти из мой рот.

      – Интересно, за что его убили… – задумчиво протянула Таня.

      – За гроши! За что еще какой-то швицер полазит за мокрое дело? – со знанием дела прокомментировал Майорчик. – Тока гроши – тот дохлый хипиш, за который кому хочешь горло намотать можно, да за так, шоб за ушами скворчало! Вот ему и намотали.

      Майорчик либо не знал, кто убил Антона Краснопёрова, либо не хотел говорить. Но трудно было представить, что правая рука Мишки Япончика не знал чего-то о криминальном мире Одессы! Значит, не хотел говорить. Но почему?

      Думая об этом, Таня не заметила, что Майорчик не сводит с нее долгого, пристального взгляда.

      – А правду за тебя в городе говорят? – Его голос вырвал Таню из сонма тяжелых мыслей. – Говорят, шо ты за фраера газетного замуж собралась? За того фраера, шо Японец до него с понятиями ставится, бо погром остановил?

      – Правду. За Володю Сосновского, – вздохнула Таня.

      – А я вчера твоего фраера ночью в пивнухе на Греческой видел! – вдруг выпалил Майорчик.

      – Что? – Таня даже растерялась от неожиданности. – Когда?

      – Да вчера ночью. Аккурат часов одиннадцать стукнуло. Как будто кого ждал, – ответил Зайдер. – Один он был. Мой человек видел, как он ночью выходил из редакции да шел до пивнухи. Мне потом рассказал.

      – Он был ночью в редакции? – задохнулась от волнения Таня.

      – Был, – Майорчик вперил в нее тяжелый взгляд, – в редакции все окна горели. Видел.

      – А что делал твой человек возле редакции? – с подозрением спросила Таня.

      – Да то левое дело под Горсадом было, – Зайдер пожал плечами, – надо было фраера одного пугнуть. Аккурат напротив бывшей гостиницы. Вот он и видел, как твой женишок выходил. Краснопёров, кстати, был еще жив.

      – Откуда ты знаешь? – удивилась Таня.

      – Так он и Краснопёрова потом видел. Тот возле открытого окна стоял, курил. Словно думал за что, або до кого-то ждал.

      – Убийцу ждал? – ахнула Таня.

      – Может, и так. Жизнь терка острая, кого хошь перетрет да оцарапает. И фраера твого, как за коня в пальте… – вздохнул Майорчик.

      – Ты хочешь сказать, что на Володю подумают за то, что он Краснопёрова убил? – голос Тани дрогнул.

      – Да ни за что я не хочу сказать! Ты лучше до Японца зайди, у него новостей полно, хочет до тебя поделиться, – и, развернувшись на своих