Голос вождя. Алексей Махров

вполне реально, возись потом с тобой!

      Чуть не силой посадив меня на истыканный пулями пенек, Света помогла снять изгвазданный пиджак, разрезала окровавленный рукав рубашки и оголила рану.

      – Ну что, доктор, жить буду? – пошутил я, пытаясь улыбнуться – от боли сводило все тело.

      – Жить будешь, – без улыбки ответила Света. – Пуля задела кость – это болезненно, но не смертельно. А сейчас потерпи, надо рану очистить…

      Тут мне показалось, что стало вроде как полегче – когда она выковыривала что-то из раны небольшим пинцетом, «новая» боль перекрыла «старую». Но эта иллюзия довольно быстро развеялась.

      – А как твоя фамилия? – спросил я, лишь бы немного отвлечься от «экзекуции».

      – У меня некрасивая фамилия, – со вздохом ответила Светлана, капая на рану из маленького пузырька, – Сморкалова. А когда вышла замуж, стала Козулиной. Смешно?

      – Да нет, не очень… – промямлил я. – Руки у тебя легкие! Долго еще?

      – Почти все, сейчас забинтую, и готово.

      Действительно, Света справилась очень быстро – минуты за три. В финале «добрый доктор» сделала мне два укола, после которых по телу разлилось тепло и в «дырке» перестало жечь.

      – Хорошие у тебя колеса, товарищ доктор, сразу отпустило! – похвалил я.

      – Это ты об уколах? – не сразу сообразила Света. – Там от столбняка и легкое обезболивающее, его даже грудным младенцам дают. Ну все, можешь вставать! А я пойду гляну, что там с этими… немцами.

      – Зачем?! – снова поразился я.

      – Вдруг там раненые…

      – Это же… враги! – попытался я урезонить док-торицу.

      – Не важно! – отмахнулась Света. – Я клятву Гиппократа давала.

      – Погоди, вместе пойдем! – остановил я ее порыв. – А то вдруг там эти… раненые не так поймут и встретят медицинского работника выстрелом.

      Немцы вполне ожидаемо (для меня) оказались безнадежно мертвыми. Будь у меня хоть малейшее подозрение, что кто-то из этой бравой пятерки выжил – я бы еще до перевязки не поленился проверить и добить. Однако мне показалось, что Света проверяла не только состояние «пациентов».

      – Немцы… очень похоже, что настоящие, – прошептала женщина себе по нос. – А уж трупы-то точно! Значит, все это вокруг действительно реально?

      – А ты сомневалась? Впрочем, я в первый раз тоже не сразу въехал – все какой-то подвох искал! – невесело усмехнулся я.

      Обшмонав убитых немцев, я забрал лишь их зольдбухи и все наличное съестное – две жестяные коробки с шоколадом «Шока-кола» и упаковку хлебцев «Кнэкеброт».

      Винтовки я оставил на месте, лишь вынул из них затворы, а «машинен-пистоль» подобрал, заодно сняв с фельдфебеля брезентовые подсумки с запасными магазинами. К счастью, мой «Грач» аналогичными патронами «питался».

      – Пойдем, милая, нам тут больше делать нечего! Время поджимает!

      Женщина только кивнула и перекинула ремень своей сумки через плечо.

      – Черт бы побрал эти туфли! – с чувством сказала Света через