Серебряный пояс. Владимир Топилин

Н-ский. Сентября 5, года 1906. Подпись».

      Среди старателей надолго воцарилось молчание. Мужики угрюмо смотрели на поручика, ожидая его дальнейших действий. Однако тот медлил с ответом, полагаясь на реакцию людей. И она не заставила себя долго ждать.

      – Да уж… Сам губернатор заинтересован в расследовании! – задумчиво выдал Григорий Усольцев. – Это тебе не хухры-мухры!

      – И правильно! – выкрикнул дед Павел Казанцев. – Сколько лет нас убивают, грабят, и дела нет никому!

      – Верно! Ловить их надо! Вешать на первом сучке! Почему все эти годы власти молчали? Где раньше были? – перебивая друг друга, повышая и угрожая невидимым врагам, загалдели старатели. – По закону тайги их… На муравейник! В костер заживо! Как наши деды и отцы делали!

      – В том, что вы сможете свершить самосуд, я не сомневаюсь! – перебил всех поручик. – Возможно, в какой-то степени в этом есть ваше право. Однако прежде, чем наказать, сначала поймайте, а потом кричите!

      – И поймаем! Ловили! Было дело! Вешали, жгли!

      – Да, ловили, – стараясь перекричать толпу, размахивал руками поручик. – Но кого? Одиночек? Тех, кто на тропе мужиков убивал за пятьсот граммов… Когда это было? А здесь сколько лет… Может, лет десять как банда в уезде орудует, и никто ничего сделать не может! Понятно, что здесь грабит не один и не два человека. Разбойники промышляют по-крупному, счет золота идет пудами, человеческие жизни не единичны! С каждым годом они все наглее, а толку никакого.

      – А что с вас толку, с власти? Порядок навести не можете…

      – Правильно говорите. Мы не сможем навести порядок до тех пор, пока вы нам в этом не поможете, сами себя не защитите!

      На этом поручик посчитал собрание оконченным. Несмотря на волнующуюся бурю продолжавшихся разговоров, он обратился к Григорию Феоктистовичу:

      – Вы здесь старший прииска? Мне надлежит с вами уладить несколько вопросов. Скажите, где мы сможем с вами переговорить наедине?

      – Пройдемте в мою избенку, – предложил тот, указывая рукой на свое жилище, – там нам никто не помешает.

      Они прошли в дом, закрыли за собой дверь, остались одни.

      – Так сказать… – усевшись на чурку, осматривая низкое, небольшое помещение для жилья, начал поручик. – Это, так сказать, я полагаю, и есть то место, где вы храните золото?

      – Да, – спокойно ответил Григорий.

      – И где же оно?

      – Вон, в ящике под нарами.

      Поручик вскочил с чурки, подошел к узким нарам в углу, заглянул под них, растерянно покачал головой:

      – Так-с… Просто нет слов. И сколько здесь?

      Немного помолчав, Григорий назвал цифру.

      – Н-ндас… Ну и дела у вас… Впрочем, как и везде. И что, сюда может войти любой?

      – Почему любой? Только свои, из семьи. Другие старатели по разрешению. Не проходной двор…

      – Так-с, понятно. И старатели доверяют вам?

      – Как это, доверяют? – не понял Григорий.

      – Ну, в том смысле, что кто-то может взять какую-то часть золота без ведома.

      – Без