Мигрант, или Brevi finietur. Марина и Сергей Дяченко

здесь нет.

      Истекающее соком мясо ломтями лежало на огромных жестких листьях. Туши «быка» хватило, чтобы вдоволь накормить ораву голодных подростков. Насытившись, вчерашние мальчишки, а ныне полноправные граждане Раа, выстроились в длинную шеренгу – старшему было лет восемнадцать на вид, младшему – не больше четырнадцати, но Крокодил опять поразился, какие они высокие. Пожалуй, в целом выше взрослых; их инструктор, коренастый молчун, был на полголовы ниже любого из них. Новоприбывшие во главе с Айрой расположились «в партере»; инструктор старой группы прошелся перед шеренгой, со значением заглянул каждому в глаза, а потом крикнул: «Есть!» и вскинул к небу кулак. Подростки повторили его возглас и жест – от рева тридцати глоток вздрогнули высокие кроны. И тут же прямо из воздуха возникла песня.

      Негромко, но на удивление слаженно пели ребята, прошедшие Пробу, а новоприбывшие подпевали вполголоса, как бы тайком. Ударили ладони, застучали палки по стволам, отбивая ритм; это наше право, пелось в песне. Мы здесь по праву. Растет трава, течет вода, челнок выходит на орбиту – по праву. Светится день и темнеет ночь, я возвожу свое жилище – по праву. Мы здесь по праву.

      Инструктор отрывисто называл имена, ухитряясь попадать точно в ритм. Новые граждане выходили к костру. При свете огня их лица казались медными, губы у многих лоснились от мяса. Не было варварских обрядов – никого не мазали кровью, не кололи иголкой, никто не плясал в перьях – только песня звучала, с каждым куплетом набирая мощь. В ней слышалась глухая, глубоко спрятанная угроза.

      Инструктор надевал на шею каждому новому гражданину деревянную плашку на цепочке. Эти «деревяшки» походили на временное удостоверение Крокодила, как «БМВ» на «Запорожец». Когда последний в группе получил свое право, песня звучала на весь лес. Откуда-то появились трещотки, погремушки, самодельные барабаны; новые граждане – абсолютно, феерически счастливые – ринулись в танец вокруг костра. Крокодил ощутил зависть.

      Новички, прибывшие сегодня, зависти и не скрывали. Крокодил исподтишка стал разглядывать лица: Полос-Над сидел грустный, воображал, наверное, что уже сегодня мог бы танцевать с победителями. Зеленоволосый Тимор-Алк устроился в стороне, плотно сжал губы и смотрел мимо танцующих, мимо огня, в пространство.

      «Это наше право. Мы здесь по праву. Жены рожают детей – по праву. Учитель растит росток – по праву. Мы здесь по праву».

      Тимор-Алк встал и ушел в темноту. Никто даже не повернул головы.

      Крокодил, тоже сидевший чуть в стороне от общего праздника, поднялся раньше, чем понял, зачем.

      Белая спина Тимор-Алка далеко виднелась в светлой ночи. Крокодил догнал его. Мальчишка обернулся резко, как распрямляется пружина:

      – Чего ты ко мне привязался, мигрант?!

      Крокодил опешил. Зеленоволосый был, кажется, на грани истерики.

      – Ладно, иди себе, иди…

      Тимор-Алк ушел, шелестя травой. Крокодил постоял, слушая шум у костра. Вернулся в лагерь, неторопливо выбрал себе гамак и лег, не