Огненный холод. Антон Леонтьев

Меня зовут Николай Степанович. А это...

      Его спутник ткнул Марине под нос удостоверением, на котором мелькнули жирные буквы «Комитет государственной безопасности СССР».

      – Анатолий Иванович, – представил его Николай Степанович. – Ага, вот ты где, оказывается, живешь. Хорошая хата, хорошая... Подарок к так и не состоявшейся свадьбе, не правда ли?

      И работник прокуратуры бесцеремонно схватил фотографию Миши, стоявшую на столике. Марина вырвала ее из рук наглеца со словами:

      – Чему обязана вашим визитом?

      – Что же, ты нам даже чаю не предложишь? – спросил Николай Степанович развязно. – Хм, радушная хозяйка называется! А мы ведь по твою душу, Марина, пришли. Но ты же уже, наверное, это поняла? Скажу честно, когда я говорил с тобой в первый раз, то подумал – вот ведь умненькая девчушка, все на лету схватила, с ней проблем уж точно не будет. И, оказывается, ошибся. С моим-то опытом!

      – Ничего, и на старуху бывает проруха! – вставил его сопровождающий неприятным высоким голосом.

      – Да уж, ты, Толя, верно заметил, – засмеялся добродушно Николай Степанович, усаживаясь на стул посреди комнаты. – Да, хатка отличная! Жаль, что я не могу своему сыну такую подарить. Он у меня женился год назад, а приходится парню ютиться вместе с молодой супругой вместе с нами, в двухкомнатной хрущобе!

      – Если потрясти хирурга Чеботарева и диктора Чеботареву, то можно много накопать, – заявил без обиняков Анатолий Иванович. – Хирург ведь подношения принимает. И, говорят, заливает за воротник. Его прижать можно запросто! А дикторшу... Отстранят от эфира, и дело с концом!

      – Да и твои родители, Марина, могут всего лишиться в одночасье, – заметил, бесцеремонно закуривая, Николай Степанович. – У тебя здесь можно курить? Нельзя? Ну ничего, от пары сигареток еще никому плохо не стало.

      И он стряхнул пепел прямо на белую скатерть.

      – Подумай сама, Марина, – продолжил, пуская дым в потолок, наглец. – Всех твоих родственников – и настоящих, и несостоявшихся – легко уничтожить. Можно морально, а можно и...

      Мужчины засмеялись, и Марина ощутила, что начинает дрожать, несмотря на жаркую погоду.

      – Но на такие меры мы идем в исключительных случаях, – вступил в разговор Анатолий Иванович. – Например, когда какой-нибудь провинциальный журналистик, у которого молоко еще на губах не обсохло, вдруг решает поиграть в великого комбинатора. И создает проблемы для людей на самом верху!

      – Значит, вы Мишу убили, ведь так?.. – выкрикнула Марина. – Его убили, потому что он хотел поведать правду о Гелло...

      – Посмотри, Колян, какая она, оказывается, головастая, – ухмыльнулся гэбист. Голос его стал еще более неприятным. – Спрашивается, где твои мозги раньше были, курица ты мокрая? Ведь если б не болтала, то твой пацанчик до сих пор жив был бы.

      И незваные гости снова загоготали. Марина не выдержала и бросилась на Анатолия Ивановича, но тот в момент скрутил ей руку, завел за спину и прошипел:

      – Что, сломать? Это я очень хорошо умею. Причем потом неправильно срастется, на