Византийская принцесса. Бертрис Смолл

предметом в форме фаллоса в руках.

      – Ваше высочество, вам будет больно, но всего мгновение, – проговорил он, словно извиняясь, а потом добавил тихо, так чтобы слышала только она: – Простите меня, принцесса.

      Теадора почувствовала, как ее сокровенного местечка касается холодное гладкое дерево, и беззвучно заплакала от стыда. Последовал резкий толчок, ее тело пронзила острая жгучая боль, но постепенно стихла. Внутренняя поверхность ее бедер увлажнилась. В этот момент Теадора мечтала только об одном: лишиться чувств и таким образом сбежать от всего этого, – но, к несчастью, оставалась в сознании и теперь ее внимание переключилось с собственных ощущений на султана. Он по-прежнему стоял над ней и без малейших эмоций наблюдал за происходящим, потом раскинул руки в стороны, и в тот же миг рабы сняли с него парчовый халат. Теадора с удивлением увидела над собой все еще крепкое, как у молодого мужчины, тело, разве что более худощавое.

      Теадора как зачарованная наблюдала, как к султану приблизилась обнаженная девушка с длинными золотистыми волосами, поклонилась, встала перед ним на колени и пала ниц, коснувшись лбом ступни господина в древнем жесте, выражающем полное подчинение. Потом, не вставая с колен, она выпрямилась, потерлась щекой о пах султана, взяла в руки его вялый орган и стала ласкать его тонкими нежными пальцами и покрывать быстрыми дразнящими поцелуями. Когда девушка взяла набухающий орган в рот, Теадора ощутила всплеск желания. В ужасе от самой себя, она повернула голову в сторону – и наткнулась на насмешливый взгляд одной из девушек, ласкавших ее груди, ноющие соски. Залившись краской стыда, она закрыла глаза, и хотя ощущения стали еще острее, старалась не поднимать веки.

      Послышались звуки быстро удаляющихся шагов, и Теадора открыла глаза. Ее оставили наедине с султаном. Он подошел к кровати: его восставшее мужское естество было огромным и влажно блестело, – схватил круглую подушку и подсунул ей под бедра, чтобы облегчить себе доступ.

      В следующее мгновение он оседлал ее, как кобылу, и она почувствовала грубое вторжение. Он стал двигаться в ней, мять руками ее груди, щипать соски, силой заставил ее поднять голову, чтобы смотреть ей в лицо. Взгляд его оставался тем временем холодным и бесстрастным. Опасаясь закрыть глаза, призвав на помощь все свое самообладание, она мысленно снова и снова выкрикивала: «Мурад!» Внезапно мужчина содрогнулся и рухнул на нее. Несколько минут они лежали спокойно, потом султан слез, развязал путы на ее ступнях, сдвинул ей ноги и поднял вверх. Следующая фраза стала первой и последней за все время этого кошмара, обращенной к ней:

      – Теадора, не опуская ноги, лежи так, не то потеряешь мое семя.

      С этими словами султан повернулся и скрылся в темноте, Теадора слышала, как за ним закрылась дверь. Она осталась одна. Все ее тело охватила дрожь, по щекам полились долго сдерживаемые слезы. Через несколько минут появился Али Яхия, вынул у нее изо рта шелковый кляп, молча отвязал ее руки и растер запястья. Все так же не говоря ни слова, он достал