Сколько живут донжуаны. Анна Данилова

в чужой квартире, и в любой момент меня там могли застать. Во-вторых, обнаружив, что Танина комната пуста, я не сразу покинул квартиру. Эти голоса показались мне какими-то странными. Предположив, что эту комнату снимают для тайных свиданий, я был удивлен некоторыми оборотами речи говоривших. Мне показалось, что они ссорятся.

      – Почему вы сразу не ушли? – спросил я. Мне показалось удивительным, что такой человек, как Игорь, оказавшись в щекотливом положении, то есть в чужой квартире, вместо того чтобы, убедившись в том, что Тани нет, немедленно уйти, начал вслушиваться в голоса из соседней комнаты.

      – Знаете, когда человек виноват, то ему кажется, что весь мир знает о его преступлении.

      Я улыбнулся. Ну, конечно! Он подумал, что разговор за дверью мог идти о нем! И как это я раньше не догадался?!

      – Я подумал, а что, если Таня, вернувшись от меня утром, заглянула к своей соседке и рассказала ей о том, что между нами произошло? И они вместе стали думать, как меня наказать.

      Он был как ребенок, честное слово! Такой неуверенный в себе, такой зажатый, напуганный! И надо же было ему еще попасть в квартиру с трупом!

      – Да, я понимаю. Так о чем же они говорили, эти двое предполагаемых любовников?

      – Она не соглашалась раздеться… – Вот здесь Игорь покраснел. – Вы не представляете себе, как мне стало неловко, что я оказался под дверью и, получается, подслушал такие интимные вещи!

      – Да, вы действительно были чрезвычайно взволнованы, раз предположили, что ваша с Таней история окажется предметом разговора не только соседки, но и ее приятеля.

      – Вы осуждаете меня?

      В эту самую минуту мне позвонил Валя Ракитин. Я, держа в руке телефон, пожал плечами, думая о том, как не вовремя меня отвлекли от беседы с клиентом, и, извинившись перед ним, вышел на улицу. Падал мягкий, пушистый снег, воздух вокруг синел прямо на глазах. Пора уже было возвращаться в Москву.

      – Слушаю тебя, Валентин.

      – Ефим Борисович, думаю, что мы раскрыли это дело! – бодрым голосом сообщил мне следователь.

      – Ты про убийство Соболева? Что, неужели суицид?

      – Нет-нет, это убийство. Сто процентов. Это не телефонный разговор. Скажу только, что многие детали указывают на то, что он не собирался умирать. У него были далекоидущие планы на жизнь, невеста, на которой он собирался жениться. Кроме того, накануне смерти, примерно за сутки, он купил в кредит новый холодильник, микроволновую печку. Это я к тому, что с какой стати потенциальный самоубийца стал бы обустраивать свой быт. Но, главное, мы вычислили убийцу!

      Ну вот и слава богу, подумал я, как вдруг услышал:

      – Его фамилия Светлов. Игорь Светлов, музыкант. Камера засекла его, когда он входил в подъезд, где жил Вадим Соболев, и сняла то, как спустя четверть часа он вышел, покружил вокруг дома, явно не находя себе места, после чего сел в машину, которую оставил чуть дальше от дома, и уехал.

      – Постой… Как? Ты точно уверен, что это он? – Я чуть было не выдал себя.

      – Уверен.