Жестокая красотка. Владимир Колычев

-то воображаемые жизни.

      Прохор работал по мишеням в стрелковом тире. Но ему приходилось убивать и по-настоящему. Вспоминать об этом не хотелось. А ведь было… Десять лет уже прошло с тех пор, как он попал в переплет, из которого пришлось выходить с боем. Если бы не армия, если бы не подготовка, он бы погиб от первой же нацеленной в него пули…

      Сейчас в его жизни очередное затишье, но светлая полоса в любой момент может стать черной. И тогда «зебра» помчится галопом – по ухабам, через овраги, с таящимися в них волками, только успевай подпрыгивать…

      Затворная рама остановилась в заднем положении. Можно вставлять новую обойму, возвращать затвор на место и продолжать. Но на сегодня уже хватит. Наушники лишними сложно назвать, но голова все равно гудит. И от дымного пороха щиплет глаза. Хорошего понемногу.

      Магазин Прохор все же сменил, пистолет же оставил в руке, снял наушники и сразу услышал женский голос:

      – Да я всего лишь один разок!

      Он повернул голову и увидел уже не юную, но еще не перезрелую блондинку с ясными янтарными глазами. Каре с челкой, высокие скулы, изящный носик, чувственный рот. Эластичная футболка волнующе обтягивала небольшой, но роскошной формы бюст, черные легинсы плотно облегали длинные стройные ноги. Она глуповато улыбалась, выставляя напоказ ровные, отбеленные зубы. А пистолет в ее руках смотрелся так нелепо, что Прохор обратил на него внимание в последнюю очередь. Хотя и привел себя в боевую готовность. Если блондинку вдруг угораздит навести на него ствол, он не позволит ей выстрелить.

      Напрягся и Троха, начальник его охраны.

      – Куда разок? Сейчас нельзя! – подскочил к блондинке Алик, смотритель тира, и грубо вырвал из рук пистолет.

      Она шарахнулась от него с таким видом, будто он собирался ее ударить.

      – Кто такая? – спросил Прохор, обращаясь к нему.

      – Так это… Сестра моя… Мила.

      – Какая я тебе сестра?! – возмущенно глянула на Алика красотка и повторила: – Я тебе никакая не сестра!

      – Давай в будку! – разозлился он и, виновато глянув на Прохора, развел руками.

      – Я тебе не собака! – вскинулась блондинка.

      – Зачем так грубо с девушкой? – тяжело посмотрел на Алика Прохор.

      – Ну, она сама виновата…

      – В чем?

      – Ну, выскочила тут, как черт из табакерки… – Алик взглядом показал на дверь в свою каморку и тут же кивнул на пистолет, который забрал у Милы. – С помелом.

      – Он меня еще и ведьмой обозвал! – Блондинка хотела еще что-то сказать в его адрес, но промолчала. Капризно выпятив нижнюю губу и всхлипнув, она направилась к его каморке. Походка вялая, угнетенная, но и при этом в ее движениях четко просматривалась женская грация.

      – Кто такая? – спросил Прохор, когда за Милой закрылась дверь.

      – Да так, приблудная…

      – В смысле?

      – Да жить негде…

      – Не понял…

      – Да к отцу приехала, а он ее и знать не хочет. Ей четыре года было, когда отец из семьи ушел. У него уже давно другая семья. Мила ему как не родная…

      – В дом не пускает?

      – Ну, не то чтобы… Напряжно ей там, а у меня здесь жить можно. – Алик пожал плечами, сомневаясь в том, что тир – подходящая обитель для красивой женщины.

      – Так домой к себе забери.

      – Забрал бы… – Алик озадаченно поскреб затылок. – Но у меня семья, да и жена вроде бы на сносях.

      – Квартиру сними.

      – На какие шиши?

      – Отдай на попечение.

      – Кому?

      Прохор не ответил, но дал понять взглядом.

      – Да я не против! – Скрестив на груди руки, Алик порывисто развел ими в стороны.

      – Без обид?

      – Ну, если она согласна… Пойти спросить?

      Прохор качнул головой и сам двинулся к каморке.

      Мила лежала на кушетке, уставившись в потолок, и даже не глянула на вошедшего.

      – Поехали со мной, – натянуто улыбнувшись, произнес Прохор. – У меня есть квартира, ты можешь там поселиться.

      – Если я скажу «нет», ты подумаешь, что я ломаюсь?

      Прохор кивнул и улыбнулся уже открыто:

      – Не бойся, не обижу.

      Мила поднялась, взяла сумочку, осмотрелась, задержала взгляд на женском халате, переброшенном через спинку стула. И сумочка потрепанная, и халат старый, возможно, с чужого плеча.

      – Куплю все, что скажешь.

      – Ну, хорошо… – направилась она к двери, качая бедрами.

      Прохор привез Милу в квартиру, предназначавшуюся для любовниц, которые у него время от времени появлялись. И даже задерживались. С одной он прожил даже три года. Втайне от жены. Рита жила в этой квартире полтора года, Юля чуть меньше… Последнее время квартира практически пустовала. То ли стареть Прохор стал, то ли его женщинам не требовалась жилплощадь. Так, захаживал с ними сюда