Рваные валенки мадам Помпадур. Дарья Донцова

кошки не выходят из квартиры, – сопротивлялась я.

      Алина подняла указательный палец:

      – Внимание! Вы захотите рассказать кому-нибудь, что обзавелись блохами?

      Я замотала головой:

      – Никогда! Умру от стыда.

      Провизор широко улыбнулась.

      – Люди отчего-то стесняются в этом признаться. Смешно! Блохи – наши спутники со времен неандертальцев, естественный паразит. Хотя не о том речь. Вы не станете распространяться о блошках, ваши знакомые тоже. Кто-то из гостей заразил кошек, а потом паразит перелез на ваши ноги. Или члены семьи все заблошены.

      Странный глагол «заблошены» заставил меня поежиться. Я задумалась об обитателях нашей квартиры. Коробок не чешется, Маргоша сегодня утром преспокойно ела овсянку, Лера, Гера, Клепа и Ариадна не демонстрировали ни малейшего беспокойства. Анфиса с семи утра слоном носилась по коридорам. Партячейка, членом которой является старушка, готовится мощно отметить праздник седьмого ноября. Фиса и ее коллеги по партии репетируют торжественную демонстрацию, маршируют на каком-то стадионе и разучивают песни вроде «И Ленин всегда молодой, и юный Октябрь впереди». Никогда не могла понять, почему октябрьский большевистский переворот коммунисты отмечают в ноябре? Только вот не надо сейчас рассказывать мне про смену календаря. Ладно, забудем про партийцев, главное, Анфиса не чешется, от зуда погибаю одна я. И, если вспомнить, что ранее безотказно помогавшие мне таблетки от аллергии сейчас оказались бессильны, то, похоже, в словах Алины есть резон.

      – Что мне делать? – вырвалось у меня.

      Провизор быстро сбегала к шкафу и принесла бутылочку.

      – Отличное средство, стоит недорого, действует убойно. Сейчас помажете ноги и забудете о блохах.

      Продолжая на все лады расхваливать средство, Алина открутила пробку. Я чуть не задохнулась.

      – Господи, чем это воняет?

      Фармацевт цокнула языком:

      – Великолепная блохоубивалка имеет небольшой минус – резкий запах. Еще она пачкает одежду, потом не отстираете. На время лечения рекомендуется носить то, что не жаль выбросить.

      – Вонять после нанесения долго будет? – перебила я Алину.

      – Пока средство на вас намазано, – вздохнула она.

      – Сколько времени придется им пользоваться? – спросила, я, стараясь не дышать.

      – Неделю или полторы, – неуверенно заявила Алина, – в зависимости от степени заблошенности и физического состояния кровососов. Некоторые по двадцать дней выдерживают.

      Я представила, что целый месяц являюсь в офис в старом лыжном костюме, воняя, как завод по производству консервов из тухлой рыбы, и категорично ответила:

      – Нет. Замечательная штука, но не подходит. Я работаю с людьми.

      – Возьмите отпуск, – посоветовала Алина, – двадцать четыре рабочих дня. Как раз избавитесь от блох и за трое суток отмоетесь от этой растирки. Лучше всего ее удалять керосином, мылом замучаетесь.

      – Спасибо, не надо, – решительно заявила я, – дайте другой препарат.

      – Остальные