Подумай об этом завтра. Ольга Володарская

трубку. Почему она ляпнула именно эту дурацкую фразу, сама не знала. Как-то само собой получилось.

      – Улица Суворова, дом три «А», квартира двадцать семь, – услышала она механический мужской голос. – Код замка «361». Объект будет дома с семи до одиннадцати.

      – Ой, вы, наверное, не туда попали… – начала Саша, но вынуждена была замолчать, потому что человек с бесстрастным голосом продолжил:

      – Заказ должен быть выполнен сегодня.

      – Да кто вы, черт возьми? И кого вам надо?

      В ухо Саше ударили частые гудки отбоя, и она бросила трубку на рычаг.

      – Черт знает что! – выругалась она. – Впрочем, как всегда!

      Тут Александра против истины не погрешила. Вся ее жизнь представляла собой череду недоразумений и невезений.

      И началось это безобразие с самого рождения! А дело было в том, что появилась она на свет на пятнадцать минут позже своей сестры-близняшки, и той досталось все самое лучшее: красота, везение и… имя! Девочку назвали Софией! Не Софьей, а именно Софией. Папа мечтал иметь дочку с таким именем, и оно, имя это, досталось первой появившейся на свет. А вот Саша несколько дней прожила, как Александрия. Так ее назвала мама. Но папа решил, что одна дочь с именем, созвучным с названием города, еще куда ни шло, но две – это уже странность. И когда пошел регистрировать детей, записал младшую как Александру.

      Не стоит и говорить, что Софию все так и называли, а Александру кто Сашкой, а кто Шуркой. Обидно!

      Когда девочкам исполнилось по шесть лет, родители развелись. Детей разделили. Софию взял папа, Сашу – мама. Последняя тоже хотела остаться с отцом, но… Ее не спросили! Успокаивало Александру только то, что она осталась в Москве, а София уехала вместе с папой в провинциальный Горький.

      Как потом оказалось, и это было невезением. Потому что Горький (ныне Нижний Новгород) вдруг из закрытого захолустья превратился в крупный торгово-промышленный центр, и отец стал в нем не последним человеком. Мама же осталась прежней чудаковатой библиотекаршей, пусть с московской пропиской и жильем.

      В гости к отцу и сестре Саша в детстве и ранней юности ездила довольно часто, благо недалеко, но София в девятнадцать вышла замуж за англичанина и уехала к нему. Отец тоже устроил свою жизнь: женился и родил сына. В общем, Саша подрастеряла связи с родственниками, и единственная, с кем общалась часто, так это с мамой…

      Мама Люся (Люся, и никак иначе). Саша ее, конечно, очень любила, но не могла не признавать тот факт, что она не от мира сего. Если в молодости мама была просто эксцентричной особой, то в зрелости ее странности стали более заметными и раздражали окружающих. Когда тебе тридцать с небольшим и ты решила выйти на балкон в прозрачной рубахе, чтобы впитать в себя солнечную энергию, это еще ничего. Но матушка продолжала это делать в пятьдесят, да еще заменив свой балахон, пусть и тонкий, но хотя бы длинный, на лоскут, закрывающий лишь соски и причинное место. Саша готова была сгореть со стыда! Она представляла, как лет через десять мама вывалится на балкон абсолютно голой,