Сияние негаснущих звезд. Федор Раззаков

нет, я знаю, не успокаивай меня, чувствую приближение… Скоро умру. Жить не буду! Надпиши мне свой буклет, а я тебе – свой…

      Я надписал, подарил ему мой буклет. И он мне свой. Вывел такие строки: «Женя! Ты очень дорогой мне – артист и человек! Твой Юра Богатырев. 1983 год. За год до смерти!» Ошибся. Ошибся на несколько лет. Но предчувствие было…

      В начале 89-го от нашей общей знакомой киноведа Жени Бартеньевой я узнал, что Юра в больнице с гипертонией, но его возят оттуда играть спектакли во МХАТ. В самом начале февраля, днем, после обеда, я сел в кресло и набрал Юрин номер. Он снял трубку.

      – Юрочка, как ты себя чувствуешь?

      – Женечка, что они хотят от меня? Чтоб я на сцене умер?

      – А ты помирился с ребятами?

      Летом 88-го, во время концертной поездки по воинским частям в Восточной Германии, Юра сильно повздорил с Сашей Калягиным и Настей Вертинской. Повздорил, выпив через меру, не знаю уж по какому случаю. Теперь же он был только чуть-чуть подшофе.

      – Ну с Настей я на сцене глазами помирился. А Саша сам ко мне в гримерку пришел извиняться, он же хитрый. Знает, что это нехорошо, грех, если поссоришься с другом, а он потом…

      Он не сказал «потом умрет», но подумал. Я понял.

      – Ну что ты, что ты! – запретил я ему. – Перестань, выкинь из головы!

      – Женечка, у меня нет сил!..

      Разговор состоялся в пятом часу. А за полночь Юры не стало.

      Об этом узнал я поутру, выйдя во двор за хлебом. Участковый милиционер прогорланил издалека:

      – Богатырев-то дуба дал, слышал?..»

      Рассказывает С. Садальский: «У Юры было мало друзей. Но как только он получал деньги, их становилось невероятное количество. Так и в тот раз. Итальянский продюсер отдал Богатыреву гонорар за кинофильм «Очи черные». Тут же в доме появились «друзья», и началось… Море разливанное!

      Спектакли во МХАТе, съемки, запись на радио требуют колоссальной отдачи сил, а если еще обильное застолье, то втройне… Его новый друг бармен Саша Ефимов, увидев, как побледнел Юра в тот вечер, вызвал «Скорую». «Скорая» приехала быстро, но, кроме йода и бинтов, на борту машины ничего не оказалось. Вызвали вторую бригаду врачей… Тогда гости еще шутили…

      Вторая бригада была оснащена по полной программе. Без долгих разговоров огромной иглой ввели в сердце препарат, несовместимый с алкоголем… Смерть наступила мгновенно…».

      Рассказывает К. Столярова: «И вот наступил этот страшный день – 2 февраля. Мне позвонили ночью – я приехала на улицу Гиляровского, когда там еще были врачи «Скорой помощи»… Я была в шоке:

      – Что происходит? Почему он не позвонил мне раньше?

      Мне объяснили:

      – Он хотел, но…

      Оказывается, там в компании был какой-то человек, который меня не знал и которого не знала я. Страдающий Юра попросил его:

      – Мне так плохо, позвони Кларе…

      – Ты что, с ума сошел, ночью звонить!

      – Только она знает, что мне делать, что принимать…

      – Нет, я лучше вызову «Скорую»…

      Юра