Чужая дуэль. Игорь Исайчев

нанимали. И как только душегуб будет пойман, необходимость в телохранителях отпадет сама собой, – я, уже ощущая неприятную горечь во рту от неуемного курения натощак, отпил воды из стакана, и все же зажигая очередную папиросу, закончил. – Вот такой, вкратце, мой план. Теперь слово за вами.

      Прохоров поднялся из-за стола, по-стариковски ссутулившись, сцепив руки за спиной, сделал круг по обширному кабинету. Поправил портьеру на окне. После чего повернулся ко мне и устало сказал:

      – Хорошо, вам виднее. Поступайте, как считаете нужным.

      Меня же в который раз остро кольнуло непонимание, почему столь высокопоставленный сановник проникся доверием к первому встречному? Но, как бы там ни было, доверие, а вслед за ним и содержание, необходимо оправдывать. Я покосился на полированную колонну напольных часов:

      – Тогда есть смысл к половине десятого послать за Селиверстовым, он как раз сейчас в саду имения на месте убийства. А также к назначенному часу пригласить Марию Александровну, чтобы вместе уточнить детали мероприятий сегодняшнего дня…

      Импровизированное совещание, состоявшееся через час после встречи с Прохоровым, шло как по маслу до появления самой виновницы суматохи. Уже и выдернутый с места происшествия, перемазанный в глине околоточный, перестал робеть, начав высказывать здравые мысли, когда случилось непредвиденное.

      Робко постучавшаяся и вошедшая потупив глаза, девушка, после того, как узнала, что ей предстоит провести неопределенное время под бдительным присмотром охраны, из воплощения самой скромности и послушания в одну секунду превратилась в разъяренную фурию.

      Раздув ноздри побелевшего от негодования носа, гневно сверкая глазами, она, не стесняясь посторонних, шипела на отца:

      – Это что же вы такое удумали, папенька, а? Окончательно меня под замок запереть? Мало я в этой деревне безвылазно сохну, света белого не вижу, так теперь еще сносить общество неотесанных, похотливых, смердящих мужланов! Я уж лучше в монашки постригусь, чем терпеть такой срам! – Мария вдруг резко повернулась, взметнув юбки, и обожгла меня ненавидящим взглядом. – Наверняка вас надоумил этот проходимец, – тонкий палец с длинным, остро заточенным ногтем ткнул в мою сторону. – Откуда он вообще взялся в нашем доме? С какой помойки? Может он сам и есть тот убийца, которого вы все так усердно ищете, а?

      Прохоров, по ходу импульсивного монолога дочери наливался темной кровью, и взорвался, когда она дошла до абсурдных обвинений в мой адрес.

      – Немедленно извинись перед Степаном Дмитриевичем!!! – загрохотал он.

      Но девушка высокомерно задрав нос, презрительно бросила:

      – Вот еще…

      – Во-о-о-он!!! – заревел разъяренный отец, и затопал ногами вслед хлопнувшей двери. – Я тебе покажу в монашки!.. Шагу за порог без моего ведома не сделаешь!..

      Прощаясь на крыльце с ошарашенным Селиверстовым, я невесело усмехнулся:

      – Видишь, Петр Аполлонович, мне тоже хлеб непросто достается.

    &