Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск им. М. Ю. Лермонтова. Выпуск 2. Альманах

она была одна, без мамы. Алевтина калачиком с Иринкой ютилась на односпальной кровати, в маленькой два на три комнатке. Ходила с Иринкой в институт на консультации и экзамены. Переживала и радовалась за сданные экзамены, даже шпаргалки писала для нее по сочинениям в тоненькие гармошки, сшила потайной карман на замке под юбкой, в надежде, вдруг пригодится.

      В ночь перед сочинением Иринке приснился вещий сон, как кино по роману Шолохова «Мать», образ матери-революционерки.

      Каково было удивление, когда на доске она увидела эту тему. Ручка, как будто сама все написала за нее. Когда после двух дней ожидания на доске вывесили первые результаты экзамена, и Алевтина увидела отличный результат, эмоции переполнили ее, и слезы радости хлынули из ее глаз.

      – Какая ты у меня молодчинка, умничка! –  обнимая Иришку, сказала она.

      Алевтина не могла долго быть в Свердловске, работа и Лиля. Не хотелось ей уезжать, хотелось поддержать дочь и быть рядом, это чувствовала Ирочка.

      – Мам, ты не переживай так, я справлюсь, я поступлю, –  обнимая маму, говорила Иринка на перроне, –  На вот, передай конвертик Лиличке.

      В конверте была открытка с изображением двух сестренок, которые нежно обнявшись, сидели на полянке среди синих васильков, и подпись «Сестрички».

      Ирина на обратной стороне этой открытки написала: «Я тебя люблю, моя милая Лиличка!»

      Глава 9

      Осень в Свердловске совсем отличалась от осени на Южном Урале, в ноябре здесь уже лег снег, и солнышко совсем не баловало своими лучами. Мокрый снег летел Иринке в лицо и рваный ветер срывал с головы капюшон от пальто, который она то и дело поправляла. Идти было не совсем удобно, потому что снег падал и под ногами ложился густой мокрой кашей.

      Дома стояли какие-то серые и мрачные в этом холодном городе. Иринке казалось все чужим, и люди тоже мрачные и не разговорчивые. Уже как три месяца здесь, а привыкнуть никак не могла, уж очень скучала по дому. Только сейчас Ирина понимала, как дорога она своим родителям, как они ее любят, и, видимо, все недопонимания и обиды, которые были в ее юной голове, это отголоски переходного возраста, который проходит каждый ребенок, пока растет в отчем доме.

      В голове постоянно были думы о сестре: «Как там она?», «Что сейчас делает?», «Мама на работе во вторую смену, а она там как?».

      Папы не стало в этот сентябрь. ДТП, трагическая смерть, и все это не давало покоя Иринке. Воспоминания о доме просто комом подкатывали ей к горлу, и очень хотелось плакать.

      Наконец-то она добрела до почты.

      – Можно упаковать бандероль? –  спросила она почтальона.

      – Что у вас там? –  забирая сверток, поинтересовалась женщина в окошке.

      – Мандарины и детское платье, –  улыбаясь, ответила Иринка.

      – Надо же! Люди где-то мандарины еще достают, может угостите хоть одним?

      – Да там их всего-то десять штук, возьмите одну мандаринку, если вас это устроит, –  продолжала улыбаться Иринка.

      Бандероль была упакована и отправилась своему адресату. Иринка вышла из почты и пошла обратно в студенческое общежитие, совсем не замечая, что снег летит ей в лицо и на улице промозглая погода. Она шла довольная, потому что отправила подарочек своей