Тебе, мой сын. Роман-завещание. М. И. Ибрагимова

великих держав. Они не хотят чужих земель, но и свои жалкие, каменистые, бесплодные клочки никому не уступят. Дагестан – это крепость, воздвигнутая самой природой. С его скалистых, крутых, заоблачных высот можно уничтожать врагов без чугунных ядер, выбрасываемых из жерл пушек, а просто осыпая градом камней. Царь урусов силён, его воины хорошо вооружены.

      С первых дней назначения Алексея Петровича Ермолова наместником Кавказа и командующим войсками (1818 год) введённый им жёсткий режим в крае, с беспощадными расправами, поднял волну небывалого возмущения чеченцев, вылившуюся во второе всенародное восстание во главе с Бейбулатом, которое продолжалось до 1824 года и было жестоко подавлено.

      Ермолов – герой войны 1812 года. Я вглядывалась не раз в его лицо, изображённое анфас и в профиль. Суровые, жёсткие черты, пронзительный, колючий взгляд, гордая осанка и самоуверенность физически сильного человека. О его резкости, дерзости, своенравии писали те, кто его знал близко. Племена и народы Кавказа для Ермолова – туземцы, низшая раса, которых нужно «не перевоспитывать, а истреблять». И он делал это, не щадя ни грудных детей, ни седых стариков.

      Генерал-майор Николай Раевский, много лет прослуживший на Кавказе, писал: «Их вытесняли с насиженных мест, сгоняли на тяжёлые работы по возведению укреплений, дорог, мостов, а из-за нескольких человек, выступавших против произвола царских офицеров и чиновников, мстили целым племенам, уничтожая и стирая с лица земли целые аулы».

      А сколько замечательных страниц, полных сочувствия, сострадания, восторга и восхищения, посвятили народам Кавказа Полежаев, Бестужев, Лермонтов, Пушкин, Толстой, другие передовые мыслители России!

      Майор Семён Исадзе, начальник архива канцелярии наместника Кавказа, в своё время писал, что «одной из главных причин, заставивших соединиться племена Дагестана в общую организацию, была система, принятая Ермоловым по отношению к мусульманским провинциям».

      Благородный грузин, знавший как никто другой психологию Ермолова и его задачи, направленные не только во имя интересов России, но и личной славы, пусть добытой жестокостью, прямо писал, что Ермолов стремился к уничтожению всего нехристианского на Кавказе. К великому удивлению, даже в наш просвещённый век находятся верхогляды, которые восторгаются Ермоловым, как «львом, стрелою уязвлённым», которого даже такой «жандарм Европы», как Николай I, осуждал за чрезвычайные меры по отношению к туземцам Кавказа. Ох, как любят бессильные, безвольные дикую страсть к деяниям злых «гениев», забывая, что гениальность несовместима со злом! Известно ведь, что к физической силе прибегают те, кто не способен воздействовать силою ума.

      Нет и не было у меня близких друзей среди чеченцев. Но я всегда относилась сочувственно к этому многострадальному народу – так же, как и ко всем народам мира, унижаемым правителями.

      Как-то уже после репатриации чеченского народа я побывала в Грозном и очень удивилась, взглянув на панно с изображением