Полковник Яковлев. Ученый на старте. М. И. Ибрагимова

у меня авторитета перед сыном. Не помощница я ему в учёбе, потому как в своё время всего год в ликбезе проучилась, с трудом читаю и пишу. А ему уже с третьего класса такую арихметику задают, что не только я, но даже дохторица, учёная соседка наша, не может решить. Вот и попробуй спроси с него, коли сам не в силах решить».

      «Оно, может быть, и так, но ведь его одноклассники усваивают материал, не отстают».

      «Может, у других родители учёные и дети способности имеют, а мой, видимо, в отца пошёл».

      «Да нет, дело не в отце. Саша парень не глупый, просто запустил учёбу, под дурное влияние попал».

      Мне сразу полегчало от его слов.

      – Помог, значит, вам полковник Яковлев?

      – Помог, доченька, так, как не всякий родитель поможет. Полковник поначалу часто заходил к нам. Ученика хорошего к сыну прикрепил, в школе появлялся, интересовался учёбой, с учителями беседовал, а главное, ни самого Сашку, ни нашего родительского имени ни разу не посрамил.

      Слушала я старуху, и сердце моё радовалась. А она продолжала:

      – И веришь, переменился мой сын, в комсомол вступил, в дружинники записался и за другими озорниками стал присматривать. Словом, исправился. – Моя спутница глубоко, по-детски, в несколько приёмов, вздохнула. – А Николая Андреича не стало, схоронили недавно. И кажется мне, такого человека больше не будет. Веришь ли, сын рассказывал, что перед ним даже воришки каялись. Бывало, принесут ему часы или кошелёк, вот, говорят, нашли. А Николай Андреич через милицию разыщет хозяина, вернёт, а нашедшим благодарность объявит в письменном виде. Работал полковник задарма, сам трудился в поте лица и других заставлял. Другой на его месте сидел бы себе на полковничьей пенсии при всех своих достоинствах, а он – неугомонный. Многим ребятам заместо родного отца был, потому и любили его и старые и малые.

      Старуха ещё раз вздохнула тяжело и вновь взялась за ручку корзины.

      Отставного полковника Яковлева Николая Андреевича я знала много лет. Демобилизовался по состоянию здоровья через несколько лет после войны и поселился в Кисловодске. Первые годы лечился от болезней, приобретённых в лихолетье. Но как только почувствовал себя лучше, нашёл себе хлопотливую, беспокойную работу на общественных началах. На этом поприще нас и свела судьба. Мне, как председателю профкома санатория, в ведении которой находился и детский сектор, постоянно интересовавший Яковлева, пришлось обследовать его, сделать различные анализы, поскольку его болезни носили хронический характер.

      Познакомились ближе, узнала, что мы с Николаем Андреевичем в какой-то степени земляки, с той лишь разницей, что он родился в Дагестане и годовалым ребёнком был вывезен в Россию, а я наоборот – родилась в России и в раннем детстве увезена в Дагестан, где жила до переезда в Кисловодск.

      Весёлый по натуре, подвижный, остроумный, умевший шутить, он ласково называл меня землячкой, а себя – истинным кавказцем. Словоохотливый, он увлекательно рассказывал о себе, делился всем, что его беспокоит, взглядами на жизнь, вспоминал войну, фронт. Меня считал приятной собеседницей и, встретив