Тварь размером с колесо обозрения. Владимир Данихнов

. Теперь автор в фейсбуке делится радостью: вот, дожил же до той поры, когда дочка научилась читать, а сын окончил курсы программистов и ваяет первую свою компьютерную игру.

      В том самом фейсбуке, где года три назад публиковались и репостились отчеты о лечении и просьбы о помощи и совете.

      Замечательный факт: на лечение Владимира Данихнова его друзьям, коллегам, читателям и их неравнодушным знакомым удалось собрать сумму, равнозначную премии «Русский Букер», которую он, один из шести финалистов, мог получить в 2015 году, но не получил.

      В новой его книге немало подобных фактов, поражающих воображение прежде всего тем, что не выдуманы.

      Это пристальная, меткая, прямодушная, уклоняющаяся от жалости и избегающая неточностей – документальная книга.

      Первое реалистичное произведение писателя, получившего признание в качестве молодого талантливого фантаста.

      Только фантасту это и было под силу: написать о раке такую книгу, в которой болезнь – не самое страшное.

      Скитания по кабинетам онкоинститутов автор описывает твердой рукой – как человек, сумевший трезво посмотреть в лицо опасности. И футурологические очертания аппарату лучевой терапии придает не всерьез – а как бы в попытке отвлечься.

      Обещанный им «хоррор» нарастает вне всякой связи с ходом лечения.

      Проступает нетвердыми очертаниями, маячит на периферии зрения, вплывает в сны.

      «Колыбельная» – так назывался роман, с которым автор попал в финал «Русского Букера» и где впервые явился мистический образ «твари». Это был роман-сон о том, как мало в обычных современных людях воли к ясному чувству реальности и правде о себе.

      Неужели это фантаст Владимир Данихнов обвиняет нас в подмене жизни – извращенной фантазией?

      Да, ведь в новом романе он и сам кается, что живет словно в двух мирах.

      Болезнь в романе – только частное проявление вечного соседства Ничто. Сквозь ад «бытовой» писатель прозревает ад «глубинный».

      Больничные коридоры выводят нас в лабиринт темных пустых ходов – автор вспоминает, как незадолго до постановки диагноза увлекся «заброшками», модной игрой городских сталкеров, исследующих зоны остановленного времени.

      Вместе с компанией авантюрно настроенных молодых людей мы идем по следам чужой жизни в аварийном доме, достаем военные артефакты в затопленном бомбоубежище, собираем брошенные детские рисунки в закрытом дельфинарии…

      Захваченные разглядыванием обстановки, зримо описанной автором, мы не сразу ощущаем опасность, исходящую вовсе не от темных провалов и полуразрушенных опор.

      Сам воздух «заброшек» отравлен.

      Здесь властвует сила, перед которой равны больные и здоровые.

      И «тварь размером с колесо обозрения» – одно из ее воплощений.

      Присутствие «твари» можно ощутить, поддавшись чувству обреченности над историей болезни, где стадию «3» однажды исправили на «4».

      Или осознав тщету повседневных хлопот над чужим фотоальбомом, забытым в старом доме.

      Или застыв вне себя от тревоги над кроваткой дочери.

      Роман можно прочитать как гимн богу смерти – равнодушному к добру и злу, сделанному и не сделанному, готовому к свиданию с кем придется в любой момент.

      Но есть в романе сила пострашнее «твари».

      Это – мысль человека о ней.

      Вслед за Владимиром Данихновым вы пройдете по ступеням смертного страха и на пике тревоги поймете, что бояться вам стоит только самих себя.

      Воображение человека сильнее смерти – куда разрушительнее ее.

      Зато и в борьбе с «тварью» главное, чем надлежит овладеть, – это собственное сознание.

      Напряженный, темный, таинственный роман Владимира Данихнова устремляется к свободе и свету вовсе не тогда, когда мы ожидаем.

      Не в долгий миг счастья над справкой о подтвержденной ремиссии.

      А в миг страха смертного, донырнувшего до своего истока.

      Владимир Данихнов научит вас не бояться страха.

      Он откроет, что самые темные наши переживания растут из того же корня, что и самые светлые.

      Страх – только сигнал, и «тварь» – пообтрепавшийся на службе смотритель.

      Они являются, когда близка граница. Та, которую по законам самосохранения в животном мире не следует переступать.

      Но человеческий ум рвется туда, где нельзя, хочет изведать то, что смертельно опасно, заглянуть за грань того, что дано.

      Страх в романе Данихнова – ржавый замок на двери к будущему.

      Тогда и книгу эту предстоит прочитать как гимн человеческому воображению.

      «Тварь» является из небытия – но человек рвется к тому, чего еще не бывало.

      «Тварь» грозит гибелью – но человеку тесно там, где уже обжито.

      В отличие от бога смерти, не знающего разницы между добром и злом, сделанным и несделанным, у человека есть выбор.

      В