Криминалистика по пятницам. Елена Топильская

жидком рассольнике из главковской столовой. – Одно дело брать – смысла нет. А всю серию… Да из тебя начальство пирожков наделает.

      «Это точно», – подумала я. Новое начальство – это не добрый дедушка Мороз в лице Владимира Ивановича, нашего заслуженного прокурора, который нас с Лешкой выпестовал и, образно говоря, вскормил своей грудью. Любимый шеф вот уже год с лишним поливает грядочки во Всеволожском районе, и от того, что мудрецы из городской не продлили ему контракт, выиграли единственно овощи к столу, произрастающие на этих грядочках. Они-то выращены по всем правилам агрохимической науки, зато больше никто не выиграл, а мы с Лехой, как сироты, до сих пор плачем по тем временам, когда во главе родной районной прокуратуры стоял наш В.И. Все остальные, транзитные прокуроры, как их однажды назвал Леха, следуя проездом с окраин необъятной Родины в столицу, не задерживались в нашей прокуратуре больше чем на полгода, и это еще хорошо, а то и на квартал, как теперешний начальник, имя и отчество которого запоминать даже не хотелось – не было нужды. Каждый имел свое собственное идиотское мнение об организации работы прокуратуры в целом и следствия, в частности. А итогом этого победного марша прокурорских руководителей стали полный развал следствия и кадровый бардак.

      Боже, как изменилось все вокруг с того самого дня, как я получила прокуратурское удостоверение! Сколько же лет назад случился этот день? Нет, лучше не вспоминать. Конечно, я ни о чем не жалею, и следствие – по-прежнему моя страстная и непреходящая любовь; но почему-то все чаще меня посещает грустная мысль о том, что все уже кончилось. Ладно бы, нами командовали другие начальники – они, конечно, другие, в самом нехорошем смысле этого слова, но, в конце концов, кто бы тобой ни командовал, почти всегда можно найти способ остаться нормальным человеком на своем месте. Ладно бы, законы были другие – они и так не сильно поменялись за время, прошедшее от Рождества Христова: «не убий», «не укради», еще кой-какие мелочи, вот и вся премудрость.

      Нет, кончилось следствие на Руси как таковое. Мы с Горчаковым, наверное, остались последними дееспособными, пусть мы, может, выглядим таковыми всего лишь на фоне забавной следственной мелюзги. Правда, есть еще несколько пенсионеров – даже не по возрасту, а по состоянию души, воля которых просто растворилась в нелегком бытии, словно желатин в тарелке с горячей водой. Они ничего не хотят, кроме того, чтобы их оставили в покое, и заинтересовать их фабулой дела или судьбами фигурантов практически невозможно. Эти фабулы и судьбы волнуют их не больше, чем состояние лунных кратеров. Но фокус в том, что следователь без интереса к делу – это писарь, технический персонал, не единица даже штатная. А штатный ноль или минус единица, поскольку вреда от него больше, чем пользы.

      Забавная же следственная мелюзга, как мотыль в банке рыболова, копошится на просторах Уголовно-процессуального кодекса, в усердных поисках – нет, не истины по уголовным делам, а источников дополнительного дохода, который