Рога демократии. Андрей Батурин

тьмой подземелья, выхватывая из нее лишь островки пола и низы стен. На потолок же их свет из-за ржавых рефлекторов не попадал совсем, и старой крысе, разбуженной шлепаньем кирзачей по лужам, на секунду показалось, что долговязый офицер и два солдата шагают не по узкой кишке сырого туннеля, а по широкому бескрайнему полю под черным бездонным небом. «Да нет… Лун слишком много… Там наверху вроде бы только одна была… или две?» – она грустно почесала лысину на боку: так давно не выползала наружу, что даже уже и забыла.

      Туннель соединял научную и командную половину секретной военной части, и по его запущенному виду было видно, что переживала она не лучшие свои дни – с потолка капало, на полу лужи и кучи мусора, а бетонные стены почернели от сырости и в некоторых местах выкрошились до арматуры. Лейтенант, шагающий во главе компании, тоже был какой-то невоенный, сутулый, нескладный. Форма на нем сидела, как на корове седло, на носу очки с толстенными стеклами и шагал, как старуха, оттопырив задницу.

      Туннель закончился, они отворили тяжелую стальную дверь. За ней снова был коридор, но уже сухой и чистый. Прошагав метров сто мимо разных отделов и комнат, военные остановились у кабинета без таблички. Лейтенант поправил форму, затолкал белобрысую челку под фуражку, взялся за ручку и, помедлив несколько секунд, рывком распахнул дверь.

      – Вы арестованы, товарищ профессор! – прокричал он грозно и направил пистолет на пустое кресло, за рабочим столом. При этом палец его или от волнения, или от неопытности дернул курок, и раздался выстрел. Грохот разнесся по коридорам лабораторий. Пуля разбила графин на столе и увязла в набивке спинки, а не ожидавший отдачи лейтенант выронил оружие из рук.

      – Повезло Профессору… – скривился в презрительной улыбке сопровождавший его сержант, подобрал пистолет и, поставив на предохранитель, вернул начальнику.

      – Да уж… Похоже, его здесь нет… – стрелок смущенно почесал стволом за ухом и вышел в коридор.

      Высунувшиеся на шум из дверей соседних помещений головы научных сотрудников возмущенно повернули свои окуляры в его сторону. Лысины Профессора среди них не наблюдалось.

      – И здесь тоже… Хм, и где же он тогда? – невоенный лейтенант приложил ладони ко рту и громко прокричал: – Товарищ Профессор… Ау-у… Где вы-ы-ы-ы?..

      Звук голоса гулко прокатился по помещениям, и не успело затихнуть эхо, как на столе в кабинете зазвонил телефон. Он вздрогнул и вопросительно взглянул на сержанта. Тот пожал плечами. Телефон не унимался, тогда лейтенант поднял трубку и нерешительно произнес:

      – Да…

      – Петя?… – спросил из телефона усталый голос.

      – Я, Василий Семенович.

      – Хочешь поговорить?.. Приходи в караулку… У тебя пять минут.

      – Бегу… – Петя бросил трубку. – Быстрей! – крикнул он солдатам и выскочил из кабинета.

      Мелкой рысью преодолели они еще несколько коридоров и остановились у двери в караульное помещение. Лейтенант, на этот раз не раздумывая, рывком распахнул дверь, вскинул оружие, но представшая перед ним картина заставила его забыть заготовленные слова.

      В комнате тревожно мигала большая, облупившаяся красная лампа, в такт ей противно верещал зуммер. Возле распахнутого настежь щита самоликвидации стоял старик в поношенном военном мундире без погон и обеими руками держался за рычаг рубильника.

      – Аккуратнее парни, без резких движений. Замедление здесь не предусмотрено, взрыв произойдет мгновенно, – предупредил он вошедших.

      – А-а-а!!! Зачем!?..Что вы делаете, Профессор!?.. – лицо лейтенанта исказилось ужасом.

      – Что по мою душу полковник послал?.. – грустно усмехнулся старик. – Ах, Петя, Петя… Меньше всего думал, что это будешь ты – мой любимый ученик. А ведь я доверял тебе, как себе, тебе хотел оставить все дела. Как же ты мог, Петя?..

      – А что мне оставалось делать? Начальник поставил меня перед выбором… – начал сбивчиво оправдываться любимый ученик, размазывая выступившие слезы. – Я люблю вас и нашу работу, но не могу так больше… Я устал. Десять лет под землей… Я еще молод… Я жить хочу… Товарищ полковник говорил, что повезет меня в Москву, в Америку, что я буду известным ученым. Обещал лабораторию, теплое море… Жену… А здесь, что здесь?.. Фальшивые картинки на окнах и солдатская еда каждый день… И вы не волнуйтесь, вас мы не арестовываем, а просто задерживаем,.. а потом тоже возьмем с собой… Вы должны не гнить здесь, как червь, а поделиться со всем миром своими открытиями и получить за них славу, которую заслужили…

      – Понятно, Левашов… – перебил его старик. – И ты продался… Ну, что же, может так даже и лучше.

      Он горестно вздохнул и, пару секунд подумав, продолжил:

      – Всю жизнь я отдал созданию этого оружия… Работал день и ночь… Но враги оказались хитрей. Пользуясь подлостью и предательством таких, как ты, они захватили мою Родину и, поставив у власти своих подлых марионеток, сейчас рвут ее тело… Твой полковник тоже из них. Вчера я случайно узнал, что он, подлец уже продал нашу лабораторию