Любовь и точка. Ксения Эшли

ослышался, – спокойно ответил Ларкин, окидывая его цепким профессиональным взглядом видавшего виды журналиста.

      Он внимательно следил за Эриком, с той минуты как тот появился на пороге его кабинета, на минуточку, главного редактора одного из крупнейших издательств Лондона.

      – Сколько мы не виделись? – спросил он тогда, приветствуя старого приятеля, хотя сам знал ответ.

      Шесть лет. Неплохой срок. Для чего? Чтобы все забыть? Чтобы измениться? Если дело касалось Эрика Смита, Дик сильно сомневался в этом. Прошедшие годы не добавили ему ни седин в висках, ни морщин вокруг глаз, не изменили они и его сути. Перед ним стоял все тот же амбициозный, самоуверенный и до апофеоза циничный человек, который шесть лет назад бежал из Британии на другой конец света, как нерадивый жених из-под венца в поисках лучшей доли.

      Сколько лет ему было тогда? Двадцать семь? А он все еще был по-детски наивен. Хотя считал себя невероятно умным и уже усталым. Думал, что прекрасно знает жизнь и умеет ею управлять, все делает правильно и не ошибается, как большинство других смертных.

      Но настоящая усталость пришла позже, со временем. Только сейчас Эрик понимал, каким зеленым был тогда, как глупо рвался куда-то, в поисках лучшей доли. Он не нашел, что искал, а взамен получил только досаду и сожаление за растраченные силы и время. А теперь, поджав хвост, возвращался туда, где все ему было постылым и чуждым, как и там, откуда он отбыл.

      А сейчас ему тридцать три. Возраст Иисуса! Время собирать камни, а не начинать жизнь заново.

      И вот теперь спустя годы он стоит перед ним, словно ничего не произошло, в ожидании должности ответственного редактора, и лишь неожиданное требование Дика к его кандидатуре смогло если не напугать, то хотя бы немного вывести его из привычного состояния абсолютного безразличия.

      – Ты против того, чтобы я вернулся на прежнее место? – слова Эрика вернули Ларкина к реальности.

      – Нет, я уже дал согласие, но…

      – Но?

      – На какое место ты претендуешь?

      – Ответственного редактора, не так ли? Оно ведь свободно?

      – Да. Тот, кто занимал его после тебя, недавно объявил, что уходит.

      – Это рок. Несчастливая должность.

      Дик немного расслабился и рассмеялся. Он откинулся на спинку кресла и скрестил руки на груди.

      – Не шути так, Эрик.

      – А что мне остается делать? Ты, не хочешь давать ее мне.

      – С чего ты взял?

      – А к чему эти вопросы?

      Главный редактор набрал в рот воздуха и громко выдохнул.

      – Ты, же, знаешь. Я не полноправный хозяин здесь. Есть учредители, и они… мягко сказать, недовольны тобой.

      Эрик опустил глаза и глумливо ухмыльнулся. Сплошное самодовольство. Ничего не скажешь.

      – В самом, деле, друг. Ты тогда так…быстро уехал, ничего не объяснил. Они восприняли это, как личную обиду.

      – Короче, что они хотят?

      Ларкин почесал кончик носа.

      – Ответственный редактор одного из крупнейших издательств Лондона должен иметь свой материал.

      – Это я уже слышал, – он нахмурился, потянулся к своей папке и стал перебирать документы. – Им нужны мои проекты? Отлично.

      – Книга, – прошептал мистер Ларкин.

      Эрик, не обращая внимания на его слова, продолжал рыться в папке. Все еще делая вид, что не понимает его.

      – Я сказал «книга», – повторил Дик громче, ожидая, когда же, наконец, его пробьет.

      И, кажется, этот момент наступил. Лицо Эрика вытянулось, на лбу проступили глубокие морщины. Самый сдержанный человек, которого когда-либо встречал Ларкин, робот, умеющий всегда контролировать свои действия и эмоции, соскочил со стула и, склонившись над столом, буквально навалился на главного редактора.

      – Дик, ты спятил?! Какая книга? Я редактор, а не писатель!

      На этот раз Ларкин не спасовал перед ним и выдержал его взгляд.

      – Считай, что это их месть тебе.

      Он развел руками.

      Эрик постоял так несколько секунд, а затем снова плюхнулся в кресло.

      – Других вариантов нет? – произнес он, все еще грея в душе надежду.

      Ларкин опять поразился, настолько быстро его бывший ответственный редактор может настраиваться на рабочий лад.

      – Нет.

      Эрик устало выдохнул и покачал головой.

      – Я уже много лет ничего не писал, – ответил он, потирая переносицу.

      – Знаю.

      – И какую тему ты мне можешь предложить?

      – Тебе решать. Что-то актуальное, жизненное, то, что будет интересно и через двадцать и через пятьдесят лет. А там придумывай.

      Эрик ничего не ответил. То, что он писал в молодости, совсем не подходило под то, что обозначил Дик. Но он был прав – выбора нет.

      Эрик посидел еще немного в кресле, затем встал и, не прощаясь, направился к двери.

      – И