Встретимся в Силуране!. Ольга Голотвина

вызова. Медленно раздуваясь, серый шар взмыл в небо и поплыл над кронами. Плоские щупальца, раскинувшись в стороны, ловили воздушные потоки.

      – Только клинок об эту дрянь измазал… – брезгливо сказал Орешек вслух и усмехнулся: его мечу было не привыкать. Сайминга сгубила не одну Подгорную Тварь.

      Вонзив клинок в землю, Орешек быстро оглядел место боя, чуть передернулся при виде разорванного человеческого тела, заметил в кроне дуба нелепо повисшую фигуру – этому бедняге уже не поможешь! – обернулся к последнему участнику трагедии, неподвижно лежащему у ствола… и вздрогнул, наткнувшись на взгляд светлых глаз, затуманенный страшной болью, но вполне осмысленный.

      Вей-о! Он жив? Безликие боги, да у него же весь живот разворочен!

      Хранитель нагнулся над лежащим человеком, чья душа уже отрывалась от тела, спеша на зов Бездны.

      – Потерпи, приятель. Сейчас в крепость тебя, там лекарь хороший, выкарабкаешься…

      Лживые, бессильные слова, жалкая попытка утешить умирающего.

      Ответом был голос, в котором лишь легкая дрожь выдавала смертную муку:

      – Не надо врать… лучше бы добил.

      – Не умею добивать, – честно признался Орешек. – Слушай, может, твоим родным чего передать? Кто вы вообще такие – ты и твои друзья?

      – А ты не узнал? – пробились в голосе умирающего насмешливые нотки. – Это не мои, а твои друзья, Сокол!

      Орешек с недоумением взглянул на останки неизвестного бедняги – его сейчас не признали бы ни любимая женщина, ни мать. Перевел взгляд наверх, всмотрелся в искаженное гримасой смерти лицо среди листвы. Вздрогнул: узнал… Обернулся к умирающему и сказал без прежнего сочувствия:

      – Вот ты, значит, из каких… И много вас тут бродит?

      Обида пересилила боль. Незнакомец даже чуть приподнял голову:

      – Это ты из «таких», Сокол, а я Подгорным Охотником был… случайно к шайке прибился…

      Вновь уронил голову на мох и, кривя рот, пробормотал куда-то мимо собеседника:

      – Предупреждал меня Заплатка… что плохой день… а я не верил…

      Вспыхнувший на миг гнев Хранителя угас. Конечно, по долгу службы он старательно преследовал любую шайку, что появлялась в окрестностях… но разве забудешь ночи у разбойничьего костра?..

      Эти мысли вдруг стайкой разлетелись прочь: Орешку показалось, что за спиной мелькнуло что-то темное. Он гибко развернулся, вскинул клинок, готовясь отразить удар.

      Но Сайминга застыла в воздухе. Орешек сплюнул и негромко помянул Тысячеликую. То, что он принял за противника, оказалось плащом, наброшенным на куст боярышника. А движение… ну, наверное, порыв ветра рванул полу плаща…

      Хотя ветра, между прочим, никакого не было.

      Да что там ветра… Во имя Серой Старухи, здесь и плаща-то никакого не было несколько мгновений назад!

      Орешек недоверчиво оглядел находку. Темно-коричневый, дорогого сукна плащ был наброшен на куст так аккуратно, словно его расправили руки исполнительного слуги.