Последний Дозор. Сергей Лукьяненко

помноженные на первый уровень вампирской Силы.

      И я почувствовал его мощь в полной мере. Встал на негнущихся, чужих ногах. Сделал неуверенный шаг.

      Брюс улыбнулся.

      Точно так же улыбались восемь лет назад вампиры в московской подворотне, куда я вбежал вслед за беспомощным, поддавшимся зову Егором…

      Я вложил в ментальную атаку столько Силы, что потрать я ее на файербол – огненный шар пронзил бы десятка три домов и ударил в крепостную стену древнего шотландского замка.

      Зрачки Брюса побелели, выцвели. Манящий черный туннель выжгло белым сиянием. Передо мной, покачиваясь вперед-назад, сидел ссохшийся старик с молодым лицом. Впрочем, кожа на лице стала шелушиться, отслаиваться крошечными чешуйками, будто перхотью.

      – Кто убил Виктора? – спросил я. Сила продолжала течь сквозь меня тонким ручейком, вилась гибкой удавкой, продернутой в глаза вампира.

      Он молчал, лишь продолжал качаться в кресле. Уж не выжег ли я ему мозги… или что там у него вместо мозгов? Хорошее начало неофициального расследования!

      – Ты знаешь, кто убил Виктора? – переформулировал я вопрос.

      – Нет, – тихо ответил Брюс.

      – У тебя есть какие-то догадки по этому поводу?

      – Да… две. Молодой… молодая не удержалась… Гастролер… заезжий вампир…

      – Что еще ты знаешь об этом убийстве?

      Молчание. Словно он собирается с мыслями, прежде чем начать долгую речь.

      – Что еще ты знаешь такого, что неизвестно сотрудникам городских Дозоров?

      – Ничего…

      Я остановил поток Силы. Опустился в кресло.

      Что же теперь делать? А если он заявит жалобу в Дневной Дозор? Неспровоцированное нападение, допрос…

      С минуту Брюс все так же качался в кресле. Потом вздрогнул, и взгляд его стал осмысленным.

      Осмысленным и жалким.

      – Прошу прощения, Светлый, – тихо сказал он. – Я приношу свои извинения.

      Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять.

      Мастер вампиров – это не просто самый сильный, ловкий, умный кровосос. Это еще и тот, кто ни разу не терпел поражения.

      Для меня жалоба Брюса обернется большими неприятностями. Но для него – потерей статуса.

      А этот вежливый древний юноша очень честолюбив.

      – Принимаю твои извинения, Мастер, – ответил я. – Пусть случившееся останется между нами.

      Брюс облизнул губы. Его лицо розовело, приобретая прежнюю миловидность. Голос чуть окреп – он тоже понял, что не в моих интересах обнародовать случившееся.

      – Но я бы попросил, – в последнем слове был и нажим, и ядовитая ненависть, – не повторять больше подобных атак, Светлый. Агрессия не была спровоцирована.

      – Ты вызвал меня на поединок.

      – Де-юре – нет, – быстро ответил Брюс. – Ритуал вызова не соблюден.

      – Де-факто – да. Станем тревожить Инквизицию?

      Он моргнул. И снова стал прежним гостеприимным хозяином.

      – Хорошо, Светлый. Кто старое помянет…

      Брюс поднялся – его чуть качнуло. Прошел к двери. За порогом повернулся и с видимым неудовольствием