Крики стервятников. Русалка. Владимир Ильин

-line/>

      * * *

      Любимым хобби молодого графа было, как ни странно, ни верховая езда и ни охота, а просто пребывание в лодке, медленно плывущей по реке. Успокаивающее, неторопливое течение которой благотворно влияло на его душу.

      Далеко он не заплывал, да и как заплыть, если расположившись на её дне, он опустил весла и смотрел на небо, белые облака которого были далеки и прекрасны. Причуда? Да. Глупость? Сомнительно. Граф был далеко неглуп, его воспитанию и образованию могли позавидовать многие местные помещики, так же учившиеся в Англии, но, увы, оставшиеся при этом большими бездарями и лентяями.

      Неожиданно, рядом раздался небольшой всплеск и затем снова тишина. Не обращая внимания, граф продолжил лежать и смотреть на небо, ведь в реке водилось много щук, осетров, белуг и мало ли кто из них захотел погреть пузо под солнцем? Тут всплеск раздался снова. Ближе. Молодой граф насторожился, ведь, как правило, завидев лотку, рыбы старались плыть от неё подальше и уж никак не приближаться к ней. Но вода была спокойна и, опустив голову, граф продолжил любоваться белыми воздушными облаками, лениво покачиваясь в такт речной воде.

      «Англия, каменные мостовые, грязь, смог – как же это отталкивает» – думал он, рассматривая небо. Всё настолько неприятное, непонятное. Никак не укладывающиеся в его русском сердце и душе. К чёрту, лучше вот, мягкая и тёплая родина, с её нежнейшим воздухом и яркими красками лета.

      – Алена, Алена – раздался громкий раскатистый голос, быстро прокатившийся вдоль всего русла реки – где ты, доченька.

      Граф снова прислушался. Он не слышал, чтобы в этой части реки кто-то жил. А уж о своих крепостных он старался знать как можно больше, чёрт ли шутит – около десяти тысяч душ, здесь никак без внимательности не обойтись. Отец, конечно, памяти не лишен, но возраст уже берёт свое и графу надо как можно быстрее перенять основы управления именьем.

      – Алена, ты где? – продолжал кричать незнакомый голос.

      Граф приподнялся и посмотрел на берег. Посреди травы стоял высокий мужик в грязной серой рубахе и точно так же внимательно глядел на него. Затем нехотя поклонился и спешно ретировался в лес. Граф огляделся. Рядом никого не было, никакой Алены, которую так настойчиво звали. Лишь тишина, тихая качка и игривое настроение птиц.

      Слева раздался всплеск. Повернув голову, граф увидел голую спину, плавно переходящую в нечто вроде хвоста, исчезающего в воде. Открыв рот, он икнул, и глупое выражение лица словно застряло, скинуть которое он смог лишь махнув головой и закрыв глаза. Минута, вторая, он снова посмотрел на водную гладь. От места, где только что появилось чудище, шли лишь круги воды. Махнув головой, он, что есть силы, налёг на весла и большими гребками поплыл обратно к дому.

      Отец стоял возле крыльца. Высокий, крепкий, загорелый он за что-то отчитывал конюха, согнувшегося перед ним в полупоклоне. Его Сиятельство, видимо, пребывал не в самом лучшем настроении, так как Гришка солидно потел, напрягая молодую спину.

      – Я же просил, объяснял, телегу запрячь засветло, неужели непонятно было? – грозно спрашивал его отец, медленно оттягивая слоги – как можно было не услышать? Григорий. Я разве плохо к тебе отношусь, разве мне надо пороть тебя? Разве я не уважаю твоего отца, который вот-вот отойдет к Всевышнему? Почему ты так глух? А?

      Григорий лишь что-то промычал в ответ и продолжил стоять истуканом. Он прекрасно знал, что его не будут пороть, но это вовсе не радовало его, так как ему было проще получить два раза по спине, нежели стоять и слушать монотонное увещевания графа. Была у того такая пренеприятная привычка – разводить целую лекцию, длина которой – вечность.

      Увидев сына, граф наконец-то отпустил слугу и всё так же хмуро посмотрел на сына.

      – Опять в лодке бездельничал? – и, не дожидаясь ответа, продолжил – что за напасть такая, здоровый парень, а занимается всяким непотребством, на кого я имение-то оставлю? На бездумного лодочника?

      – Батюшка – стараясь задавить языковую армаду в самом зародыше, начал граф – а у нас разве есть крестьяне в левом притоке реки? Я сегодня видел мужика, он искал кого-то и, по всей видимости, они живут рядом.

      Старый граф на секунду замолчал. Потом коротко бросил – «нет». Должно быть, забрели за грибами или просто от дела отлынивали – лентяев везде хватает.

      Но Алексей ему не поверил. Он давно знал своего отца и прекрасно знал, когда тот лжет, а когда нет, и в этом случае он даже не сомневался, что это ложь. Только вот зачем отцу скрывать двоих крестьян, было не понятно. И тут молодой граф остро почувствовал желание вернуться в устье реки, дабы разобраться в том, что он сегодня видел.

      К вечеру, когда после жаркого дня пришла легкая прохлада, в голове молодого графа уже четко вырисовался образ речной русалки, невесть как попавшей в эту захудалую губернию. Конечно, было в этом что-то сумасбродное, так как представить игриво плавающую полуголую девушку в речной воде, среди щук и пиявок, было сложно. Но граф уже и не знал, как прогнать сей настойчивый образ.

      Причем внешность русалки