Загляни в свое сердце. Алексей Николаевич Наст

rong>молчал.

      –Что молчишь? Тебя никто не гнал. Сам ушёл.

      Катя не поворачивалась, но ощутила, как он попытался что-то сказать, как сглотнул слюну от волнения и опять опустил голову.

      –Что же теперь? – она резко повернулась к нему. Взгляд невольно

      упёрся в детскую кроватку. Ребёнок спал.

      Катя не любила свою дочь – слишком рано родила, слишком быстро

      разочаровалась в муже, которого не любила, а вышла замуж за него

      лишь из желания порвать с матерью. Но теперь ребёнок мог спасти

      семью. Она ждала, что Иван начнёт просить за дочь, мол, не надо всё

      рвать – ребёнку нужна семья – мать и отец, она согласится и всё останется по-прежнему.

      Но он молчал.

      Она опустила ноги с кровати на пол.

      –Уходи, Иван. Ничего уже не получится.

      Он неожиданно вскочил, бросился к ней, обхватил ноги.

      –Катя, я люблю тебя!

      Она непроизвольно погладила его по голове. Да, он сильный, умный, но

      чужой, такой чужой в последний год. И так теперь будет всегда.

      –Ещё что скажешь? – она улыбнулась.

      –Люблю тебя, – он глядел ей прямо в глаза.

      Нет, о дочери ни слова. Этот ребёнок ему сразу был не нужен. Она

      родила, лишь благодаря матери. Снова мать. Из-за неё жизнь наперекос.

      Они жили вместе, а мать постоянно устраивала скандалы, спорила с

      зятем. Катя была меж двух огней. Он не выдержал этого ада, стал искать

      квартиру, но когда они переехали и зажили отдельно, Катя поняла, что

      жить с ним она не в состоянии. Она просила бога, чтобы он её не трогал,

      а он был неутомим и, казалось, не замечал её состояния. Ссоры, скандалы, никому не нужный ребёнок.

      Когда Иван, ничего не сказав, ушёл и где-то пропадал четверо суток,

      Катя думала, что сойдёт с ума.

      Он вернулся. Она ушла к матери. Теперь он здесь.

      –Ваня, уходи.

      –Я подам на развод, – тихо прошептал он.

      –Подавай.

      Катя неожиданно ощутила ужасную усталость. А завтра на работу.

      Ещё удивительно, что мать до сих пор не вмешалась в их разговор –

      затихла в своей комнате.

      На часах без пяти два ночи.

      –Уходи. Мне рано вставать.

      Он вскочил, стремительно вышел из комнаты, громко хлопнул дверью

      выходя из квартиры.

      «Даже не взглянул на неё», – Катя снова посмотрела на кровать дочери. – «А ведь из-за неё я бы осталась с ним».

      Она бессильно упала на подушку и чутко вслушивалась, что происходило у соседей. Из глаз текли слёзы. Хотелось, чтобы разболелась голова, но ничего не болело, просто внутри, там, где сердце, неожиданно стало пусто.

      «Всё, теперь я действительно одна».

      * * *

      Утром она пришла на своё рабочее место вовремя. Работала Катя в

      хмуром, строгом заведении – областном управлении внутренних дел,

      следователем оперативно-следственного отдела, имела на погонах три

      маленькие звёздочки старшего лейтенанта, но форму носила редко,

      появляясь на рабочем месте обычно в чем-нибудь элегантном, но строгом. Личную жизнь она старалась оставлять за порогом своего скромного кабинета, но в эпопею размолвок с мужем были посвящены все девчонки управления и доставали напускным сочувствием, отчаянно радуясь и потешаясь в душе. Катя считала их стервами и особо не страдала – на работе она сама по себе, пусть тихо злорадствуют,

      случится с ними такое, она ответит той же монетой.

      Заметив Катю в вестибюле, её под руку сразу же подцепила Наташка

      из адресного бюро.

      –Карышева, ты бледная, как смерть. Что, опять этот гад доставал?

      Катя скривилась.

      –Достаешь меня ты.

      Наташка считалась служебной подругой Кати, но по большому счёту, особой теплоты к ней Катя не испытывала – Наташка была типичной эгоисткой и дружила, подразумевая какую-то для себя выгоду, хотя какую, Катя не могла понять. Да и какие могут быть подруги в двадцать семь лет? В эту пору уже не подруги нужны, а друзья, нет, друг, верный надёжный мужчина.

      Катя открыла ключом свой кабинет.