Бунтарь. За вольную волю!. Юрий Корчевский

Тем временем ворота усадьбы распахнулись, выехал возок – одноколка. Кто не знает – об одной оси. И повернул возок в их сторону.

      – Парни – вы двое, по ту сторону дороги! А мы с Афанасием с этой стороны. Действуем, как с нонешним мужиком на подводе. Я сигнал дам кукушкой.

      Залегли в кустах. Из села выходит дорога, после села расходится в две стороны. Куда одноколка поедет? На развилке вправо повернула, к ватажке. Возок всё ближе, в нём один человек, явно барин, судя по кафтану. Когда до лошади несколько метров оставалось, Михаил закуковал кукушкой. Кир на дорогу выбежал, лошадь за уздцы схватил. Да и остальные не медлили, бросились к возку. Барин вскочил, парней плёткой стал охаживать, крича при этом:

      – Окаянные! Кончилось ваше беспутное время!

      Афанасий и Михаил барина за ногу схватили, дёрнули на себя, выволокли упавшего мужчину из возка на землю. Распалённый ударами плети по лицу, Афанасий топор из-за пояса выхватил, над барином занёс.

      – Стой! – схватил его за руку Михаил. – Сначала попытаем маленько.

      Парни в войске Болотникова уже убивали и перед кровопролитием не остановились бы. Барин испугался. Видно, не добирались до его села взбунтовавшиеся холопы, не видел он бунта. Глаза у барина испуганные сделались, на лбу пот выступил. Осознал, что на волосок от смерти был.

      – Не… не… надо пытать.

      – Как скажешь. Назовись.

      – Дворянин Бобрик, фамилия такая.

      – Где оружие дома хранишь, провизию?

      Барин молчал.

      – Атаман, позволь, я ему руку отрублю или ногу.

      Афанасий снова топор занёс.

      – Скажу. А вы что же, в избу мою пойдёте?

      – Ты как думал? Если соврал, страшная смерть тебя ждёт, на куски тебя порубим, – припугнул Михаил.

      Он не был кровожадным и четвертовать барина не собирался. Но парни, как и барин, приняли его слова за чистую монету.

      – Не надо, – простонал Бобрик. – Всё отдам!

      – Девки-то в доме есть? Уж больно охота телеса потешить, – плотоядно улыбнулся подошедший Кир.

      – Дочки у меня, три. Их не трогайте! – взмолился барин.

      – Так ты же добровольно выдать ничего не хочешь, плетью вон размахивал. Морду поверни. Видишь – у сотоварища моего на лице след от плети? Думаешь, простит он? Говори, не зли атамана! – взъярился Афанасий.

      – Всё отдам, что просите, только дочек не троньте.

      – Слово даю, волос с их головы не упадёт, – кивнул Михаил. – Поднимайся.

      Барин поднялся, пальцы тряслись, и сам он выглядел мокрой вороной. Михаил в возок поднялся.

      – Что же ты, барин, медлишь? И ты рядышком садись. Езжай медленно, чтобы парни мои не отстали.

      Барин за вожжи взялся, лошадь развернул. Ехали к селу и по селу медленно. Встречные селяне шапки перед барином ломали, кланялись. Барин же пошевелиться боится, ответить. Подъехали к воротам, слуга створки распахнул, возок въехал, за ним во двор парни вошли. Слуга прикрикнул:

      – Вы кто такие?

      – Лукьян, не шуми, –