Господин моих кошмаров. Александра Черчень

дымкой, из которой появился высокий мужчина. Он приближался стремительно, я даже залюбовалась. Твердый шаг, красивый профиль, лютая ненависть во взгляде.

      Красота!

      Не ожидал меня тут увидеть, да?

      Тр-р-рак…

      Преграда между нами медленно таяла, а когда мой враг подошел к ней вплотную и стукнул кулаком по прозрачной стене – зазвенела.

      – А ну пошла вон с моего трона!

      Я лишь вздернула брови, капризно сложила губы и, пару раз ударив в ладоши, протянула:

      – Король сновидений крайне невежлив сегодня. Что такое, ми-и-илый? Ты встал не с той ноги? Или корона совсем уже жмет?

      Еще один удар, и трещины покрыли все зеркало. Казалось, от того, чтобы рассыпаться, его удерживала лишь тяжелая золоченая рама.

      – Ты слишком далеко зашла, – спокойно сказал король.

      – Разве? – наигранно изумилась я, и, взвесив в ладони скипетр, второй атрибут власти, покачала головой. – Я в своем праве. Это теперь и мой трон тоже. Ты был настолько коварен, что перехитрил самого себя. У твоего королевства теперь есть королева. Учитывая историю нашего знакомства, забавно, не так ли?

      Он лишь прищурил сверкнувшие алым глаза. Зеркало дождем осколков рухнуло на шахматный пол, открывая дорогу королю сновидений.

      И на этот раз я была готова его встретить!

      Две недели назад

      Фаза быстрого сна. Стадия 1

      Я сидела на полу в гостиной, с самым мрачным выражением лица пила пятую по счету чашку кофе и листала книжку по осознанным сновидениям.

      Кофе в таких дозах уже вызывал тошноту и отвращение, как и сомнительная литература.

      Как я докатилась до жизни такой, вернее, до осознанных сновидений?

      Увы, когда тебе уже месяц снятся на диво реалистичные кошмары, а потом от недосыпа, кофе и энергетиков начинаются галлюцинации в реальной жизни, становится не до скептицизма.

      Я резко захлопнула книженцию и гневно запустила ею в стенку.

      – Да пропади все пропадом!

      Книжки не помогали. Лекарства не помогали.

      С нажимом помассировав виски, я встала и подошла к окну.

      Вдох-выдох… Дыхание патиной оседало на стекле.

      Тишина, в которой был слышен только стук сердца… и тихие шаги из ниоткуда.

      Снова кажется. Пока кажется. Пока.

      Я стояла, распластав ладони по холодному стеклу, и смотрела на вечерний город. Красиво…

      В том, что скрывалось за окном, было что-то чарующее. Звездная бездна над головой – с высоты шестнадцатого этажа она казалась немного ближе. И темная – внизу, разбавленная янтарными островами фонарей.

      Еще одна ночь. Надо пережить еще одну ночь.

      «Не сопротивляйс-с-с-ся», – выл ветер за стеклом, с ЕГО интонациями.

      – Не дождешься, – процедила я и распахнула окно. Обхватила себя ладонями за голые плечи, ощущая, как кожа покрывается мурашками. Холод… Я так полюбила его за последний месяц! Даже странно, что до сих пор умудрилась не простыть.

      Помотала головой, избавляясь от тягостных мыслей, и пронеслась по квартире, включая везде свет. Он загорелся ярко, почти до рези в глазах.

      Теперь надо дождаться друзей. У Милы сегодня вечеринка. Она вообще в последнее время повадилась вечеринки устраивать. Кстати, Мила – это я. Совершенно нормальная, довольная своей жизнью девушка. Оптимистка, альтруистка и просто красавица. По крайней мере так было всего лишь месяц назад.

      А потом мне начали сниться странные сны. С каждым разом просыпаться было все сложнее, сны становились все страшнее… и уже через неделю я стала кричать по ночам так, что будила соседей. А через две недели в моих черных волосах появился первый седой.

      Сны казались реалистичными до дрожи.

      Снотворное не помогало, успокоительные тоже. И сейчас я морально готовилась сдаваться психиатру, если в ближайшее время ничего не изменится.

      В момент наивысшего отчаяния раздался звонок, а после – взрыв хохота, и знакомый бас за дверью сообщил:

      – Открывай, Сова, Медведь пришел!

      Щелкнули замки, которых в последнее время прибавилось, и, распахнув дверь, я попала в объятия внушительного плотного парня. Он приподнял меня и, немного покружив, поставил на ноги.

      Где-то на границе между разумом и больной фантазией мне почудилось недовольное шипение, но я не придала ему значения. Очередная легкая галлюцинация. Мой персональный кошмар был ревнив. Ему не нравилось, когда кто-то кроме него будил во мне эмоции. А уж если положительные… тогда в квартире начинала звенеть посуда, без ветра колыхались занавески и кот забирался на шкаф, поглядывая на все это круглыми от ужаса желтыми глазищами.

      – Ну, Мила, где же радость от встречи с другом? – потрепал меня по волосам приятель.

      – Не нахожу слов от восторга, – я светло улыбнулась Медведю. – Привет, дорогой!

      – Во-о-о-от!