Химера по вызову. Ясмина Сапфир

об этом думал. Но рассудил, что тебе станет неловко. Это я знаю тебя как облупленную. Изучил повадки, привычки, пристрастия. – Он кивнул на вазочку с вишневым вареньем. – Я же для тебя – чужак, и не больше. Любопытный, соблазнительный… и даже не отрицай. Но ведь чужак. Я облегчил тебе выбор. Теперь ты можешь злиться на меня, даже обругать. На худой конец – врезать. Но логичность и правильность моих действий это не изменит. Разве не так?

      Я просто опешила. Смотрела на Риса, моргала и впервые за многие годы не находилась с ответом. Во мне бушевало негодование. Сменялось благодарностью за то, что лельдис предусмотрел все или почти все, и мне даже вещи перевозить не пришлось. Его очевидная правота, неоспоримая логика рассуждений гасили вспышки ярости и истинно феминистского возмущения. Я совершенно растерялась. Эмоции бурлили, как суп в котле, грозили выплеснуться наружу. Вот только какая победит, на что толкнет, я не знала. А пока просто сидела, медленно дожевывала кусок слойки и молчала, глядя в светлое, невозмутимое лицо лельдиса. Красивое, мужественное и немного хищное.

      – Хм, – спустя несколько минут молчания не выдержал Рис. – Не такой реакции я ожидал. Думал, начнешь кричать, возмущаться, требовать вернуть вещи назад… Я даже приготовился к такому исходу. Придумал аргументы. Мол, не жалко тебе лишний раз таскать шкафы туда-сюда. Поломаются, вещи помнутся. Перевозки делают с применением магии, но твоя одежда ведь не груз особого назначения. Хотя я доплатил за осторожность, – он подмигнул. – А ты затихла. Мне даже страшно. Такая тихая, затаившаяся, ты гораздо опасней, чем истеричная и возмущенная. Уж это я понял, недаром же наблюдал за тобой столько времени.

      От его слов я внезапно успокоилась и неожиданно для себя самой поняла – этот мужчина слишком властный. Он вел себя так, словно уже мне хозяин. Безраздельно распоряжался моим имуществом, моим телом. А я ничего не могла возразить. Почему? Неужели так сказывалось особенное обаяние лельдиса? Эта его кошачья пластика, грация гигантского хищника. То возбужденного и прекрасного откровенностью своего желания, а то заботливого и деловитого. Я даже не понимала – нужно ли сейчас мое негодование? Рис перестал пить чай, подался вперед, перегнулся через весь стол и осторожно взял меня пальцами за подбородок.

      – Ну и чего ты подвисла? – спросил лельдис, и впервые в глазах его промелькнуло незнакомое выражение.

      Сомнений не возникало – Рис переживал, нервничал. Он даже губу слегка закусил. Пальцы лельдиса вздрагивали, он резко выдохнул и закончил:

      – Накричи на меня, что ли?

      Я медленно убрала его руку от своего лица. Рис поморщился, будто мой жест причинил ему почти физическую боль. Медленно поднялась из-за стола, поправила желтую блузку, найденную в шкафу, черные брюки в облипочку и отчеканила:

      – Рис, давай договоримся. Я не могу отказаться от твоего предложения. И ты сам знаешь почему. Из-за Мелисенты. Я не могу отказаться от шанса ее вылечить. Просто не в силах. Но больше никогда и ни при каких