Сломай её. Анна Таригарма

о заходят врачи, а я не разговаривал с ним.

      Что можно сказать человеку, которого больше никогда не увидишь? Я так боялся произнести хоть одно слово. Так боялся, что просто молчал.

      Я сел на стул рядом и взял его за руку, он медленно повернулся и просто посмотрел на меня. Его лицо засияло от ярких огней за окном, и я обернулся.

      Совсем забыл. Сегодня день города, вот откуда слышались далекие звуки музыки. Я встал с кровати и полностью открыл шторы. Всматривался в тёмное небо и следил, как летит маленький лучик заряда, а позже разливается яркими огнями.

      Еще два, и снова небо сияет лучами, оно словно горит. И этот звук "Бум", от которого заработали сигнализации на машинах вблизи, пугал меня. Снова. Как в детстве. Яркое небо. Оно горит.

      И снова "Бум".

      "Бум".

      Огонёк летит намного выше других, он так высоко, что, кажется, не собирается рассыпаться яркими лучами, он просто хочет улететь.

      "Бум".

      Сигнализации с двух сторон. И ярко, слишком ярко.

      Они так высоко летят, я никогда не видел такого салюта.

      Постой. Не дыши.

      Прекрати дышать хотя бы сейчас.

      "Бум".

      Это был последний и самый яркий.

      Пока огоньки падали, а небо становилось тёмным, я задержал дыхание, не разрешая себе шевелиться. Слёзы катились по щекам, падая на пол и, кажется, останавливая время. Звук аппарата искусственного дыхания такой продолжительный – не каждые три секунды. Он теперь навечно в моей голове.

      Сегодня день большого салюта в Солт Лейк Сити. День горящего неба.

      День его смерти.

      Этот салют был слишком ярким, а огоньки летели слишком высоко.

      Кажется, они забрали его с собой.

      Месяцем ранее. Мейсон. 

      – Вспомни этот день…

      Громкая музыка и расплывающиеся огни от фонарей за окном. Саймон кричит что-то, выдавая эти звуки за пение. От бессилия и большого количества алкоголя Нейтон уснул на наших коленях, что-то мыча себе под нос. Я гнал на машине отца и пел вместе с Саймоном.

      – Вспоминай его, словно ты…

      Саймон смеётся и открывает крышу на машине, совершенно не контролируя себя.

      – Идиот, там идёт дождь, мне и так ничего не видно.

      Я останавливаю машину и выхожу, из-за сильного дождя не могу хорошо рассмотреть, что именно сделал с машиной отца. Но, кажется, мокрого салона и разбитой фары уже будет достаточно.

      – Что сказать папе? Он ведь убьёт меня.

      Саймон, с трудом передвигая ноги, идёт ко мне, спотыкаясь почти на каждом шагу.

      – А что мы сделали не так?

      Из-за ветра я не могу разобрать его речь и просто смеюсь, падая на асфальт. Ливень бьёт прямо по лицу, но я улыбаюсь, чувствуя себя самым счастливым человеком, Саймон падает рядом со мной и опять что-то кричит.

      – Пора двигать на озеро, только сначала завезём Нейтона домой, а то он даже встать не в состоянии.

      Я поднимаюсь на ноги и протягиваю руку Саймону.

      – Пора ехать. Кажется, нас уже ждут.

      Дождь уже закончился, алкоголь понемногу отпускал и становилось по-настоящему холодно. Мы были насквозь промокшими, я ехал намного медленнее, не понимая, как вообще веду машину в таком состоянии.

      – Вставай.

      Я вышел из машины и потянул Нейтона за собой. Саймон очнулся, растирая глаза и не понимая где мы находимся.

      – Не трогай…те.

      Саймон начал помогать мне, вытягивая его за вторую руку. Когда нам, наконец, удается вытащить Нейтона из машины и привести к порогу, мы спорим кто постучит. Придя к общему решению, стучим оба и убегаем. Дверь открывается, на порог выходит мистер Селигман. Он смотрит на нас такими глазами, что Саймон пугается, скатываясь по сидению.

      – Здравствуйте… кажется, Нейтону плохо.

      Я смеюсь, отворачиваясь, потому что Нейтон пытается встать и тянет при этом штанину отца, считая это опорой. В считанные секунды я завожу машину и мы уезжаем. Саймон поднимает руки в воздух и кричит так громко, что звенит в ушах.

      – На озеро!

      Мы спускаемся со склона вниз, на подъездной дорожке уже припаркованы две машины. Я оглядываюсь на свою, понимая, что простым разговором с отцом тут не обойтись. Джек с Тони что-то громко обсуждают, распивая одну бутылку на двоих. В отличии от них, Джимми с Эндрю просто стояли возле озера, разглядывая что-то вдалеке. Мы идём к ним, а Саймон смеётся, напевая песню, которая играла в салоне, во весь голос. Все оборачиваются на него. Джек подходит ближе и заглядывает ему в глаза.

      – Он что, опять напился?

      Саймон толкает его, от чего Джек отходит назад.

      – А ну-ка не трогай меня.

      Я прохожу мимо них, закрывая глаза и вдыхая свежий воздух. Сейчас почти светает, озеро кажется таким чистым в сравнении с людьми, которые стоят рядом с ним.

      Мы