Белая Сибирь. Чешское предательство (сборник). Константин Сахаров

рассуждение: «Мы бы рады идти воевать, пусть начальство прикажет, все пойдем».

      Между прочим, после доклада о массах здоровой и молодой интеллигенции в сибирских городах, был проведен приказ о полной ее мобилизации, но допустили опять такие ошибки и недомолвки, что более пятидесяти процентов сумело избежать призыва. Такая же участь постигла и приказ о переосвидетельствовании всех офицеров, признанных прежними комиссиями пригодными лишь к нестроевой службе.

      Ведь в эти дни, что Россия переживает теперь, прежние нормальные масштабы неприменимы. Раньше можно и должно было дать льготу раненому офицеру, зачислить его в более легкую категорию. А теперь… Представьте себе, что вы идете с близкой женщиной, с женой, сестрой, дочерью. Накидываются на нее хулиганы и пытаются насиловать ее. Разве вы станете справляться с вашей категорией, вспоминать старые раны и контузии. Нет, никогда! Вы броситесь на хулиганов и из последних сил будете защищать женщину. Теперь в таком же положении наша Родина; грубо, цинично и нагло ее насилует интернационал. Долг каждого сына России идти к ней на помощь, освободить ее. Нельзя вспоминать старые раны, преступно справляться с категорией. Не время!

      Нужно было помочь тем героям, которые в невыразимо тяжелых условиях бились на фронте и изнемогали в борьбе. Необходимо было бросить все силы на помощь русскому фронту, нашим армиям, которые, выйдя почти к самой Волге, выдохлись, дрогнули и не могли выдержать нового удара красных.

      Руководители интернационала, абсолютные владыки красной армии, напрягали все усилия, чтобы спасти свое положение. Они бросили сотни миллионов золотых рублей и тысячи пропагандистов нам в тыл, пользуясь своими связями с разными сродными им организациями в Сибири. На свой фронт они подвезли свежие части, набрав их среди коммунистов, мобилизовав всю свою партию.

      Наше высшее командование также напрягало все силы, чтобы помочь Западной армии. Как мы видели выше, благодаря потере времени тыл не мог дать в то время ни одного полка. Поэтому собирались все мало-мальски боеспособные части и отправлялись на фронт. В числе их был послан в 6-й корпус и курень Тараса Шевченки, составленный из украицев-сепаратистов, со своим желто-голубым знаменем, с хохлацким наречием, принятым как командный язык; этому формированию, как и другим, – латышским, польским и т. д., – сильно покровительствовала и всячески помогала французская миссия во главе с историческим Жанэном.

      Курень Шевченки оказался совершенно распропагандированной частью, как и все, бывшие под покровительством иностранцев. Поставили его в первую линию, на бузулуцком направлении, где особенно была необходима поддержка. Но украинцы вместо того произвели гнусное предательство. Через несколько дней после прихода, рано утром, когда все еще спали, курень кинулся по выстрелу к винтовкам, перебил своих офицеров, а затем бросился в соседний 41-й полк горных стрелков Урала и открыл стрельбу. В то же время депутация от украинцев отправилась к большевикам доложить о своем иудином деле.

      С