Дети белой крови. Влада Ольховская

переходишь черту даже здесь. Это ж додуматься надо – связаться с близнецами Легио!

      Может, и стоило догадаться, что нечто подобное могло случиться, но… слишком уж это дико. Кланы Легио и Инанис веками друг друга на дух не переносили, а Цезарь точно не из тех, кому взбредет в голову устраивать современную версию шекспировской драмы. Да и потом, он с легкостью принял межклановую вражду и даже находил ее занимательной.

      А с другой стороны, он провел наедине с Эвридикой и Диамантой несколько дней, в которые вместились события целой жизни. Они втроем противостояли городу монстров – и божеству! Цезарь готов был пожертвовать собой, чтобы спасти сестер. А ведь раньше Катиджану казалось, что слова «Цезарь» и «жертвовать» могут встретиться в одном предложении только в анекдоте.

      Так что да, предпосылки для такого безумства были, и теперь это нужно было срочно останавливать, пока не стало хуже.

      – Не с близнецами, а с Эвридикой! – возмутился Цезарь. – Это два разных человека!

      – Поверь мне, это одна двухголовая гидра, которая дышит ядом и смертью!

      – Хорошее у тебя представление о союзниках!

      – Мы союзники лишь потому, что сестричкам нужно кого-то убивать, и мне не хочется, чтобы они выбрали меня. Их с детства воспитывали психопатками! У них в голове сидит только одна мысль: Легио круче всех.

      – А разве у нашего клана не такая же мысль на пьедестале, только про семью Инанис?

      – Ну, мы-то всегда были с пулей в голове, а у них культ личности начался только с папаши твоей Джульетты.

      – Хорошее оправдание!

      – Оправдания тут не нужны, – отмахнулся Катиджан. – Я просто пытаюсь объяснить тебе, что проще влюбиться в трехметрового аллигатора, чем в близнецов Легио – перспективы радужней.

      – Не в близнецов, а в Эвридику, они разные!

      – Тебе только кажется. Уверен, если их поставить рядом, ты не различишь, кто из них кто.

      – Различу, – тихо отозвался Цезарь. – Теперь уже точно различу…

      В его голосе звучала непривычная решимость, которую прежде заменяло нетерпеливое упрямство. Похоже, тут все даже хуже, чем надеялся Катиджан.

      – Слушай, брат, забудь об этом. Я не знаю, что между вами произошло в Строна Полар…

      – В том-то и дело, что я этого и сам не знаю, – перебил его Цезарь. – Мне показалось, что это важно, начало чего-то… большего. Но когда я вышел из больницы, она мне и слова не сказала! Она от меня бегает!

      – Так радуйся, что у одного из вас еще остался здравый смысл!

      – Ты не понимаешь…

      – Да все я понимаю!

      – Да? Что-то ты не спешишь от своей дриады отказываться, хотя она тоже, прямо скажем, не идеальная невеста для нашего клана! – нахмурился Цезарь.

      – Речь уже идет не о нашем клане и его требованиях. Дело конкретно в Эвридике Легио и, если тебе угодно, Эйтиль. Эйтиль любит меня, она никак не связана с политикой Великих Кланов, мы с ней не были врагами даже до знакомства. А теперь посмотри, что лежит между тобой и Эвридикой. Пропасть – это еще мягко сказано!