Между мирами. Влада Ольховская

а рядом с ними по-прежнему нет никого и ничего!

      Ей было страшно, но она не хотела грузить его этим. Она смочила рубашку Найта в воде и положила ему под голову, надеясь, что это принесет ему хотя бы временную прохладу. Больше Катя ничего сделать не могла и просто села рядом с ним. Отдыхая, она украдкой пыталась разглядеть его правую руку, частично скрытую под одеялом. Она была уверена, что Найт дремлет и ничего не заметит.

      Но он заметил:

      – Что тебя там так заинтересовало?

      Катя почувствовала, как ее щеки пылают от смущения.

      – Высматривала обручальное кольцо, – признала она. Катя так устала, что не могла даже придумать подходящую ложь.

      – Зачем тебе?

      – Чтобы понять, сколько маленьких Интегри будет меня благодарить, когда я верну им папку и мужа.

      – Тогда я тебя разочарую: толпы с дарами у твоих дверей не будет. У меня никого нет. Если я умру, титул главы седьмой ветви перейдет к моей младшей сестре.

      – Ты не умрешь, даже не начинай, – поморщилась Катя. – Я не позволю тебе! Говорю же: только не в мою смену.

      – Как скажешь, – устало улыбнулся он, прикрывая глаза. – Кстати о твоей смене… Как вышло, что русская красавица вдруг оказалась на борту американского самолета?

      – Ты сейчас про меня или про себя?

      – Очень смешно! Про тебя.

      Она терпеть не могла этот вопрос. К счастью, обычно его и не задавали: ее коллеги, опасающиеся всего, что связано с политкорректностью, не хотели ее оскорбить. Вдруг подумает, что они не рады русской! Если же среди них находились любопытные, Катя отвечала какой-нибудь шуткой.

      Но ему она могла ответить серьезно. Во-первых, Найт открыл ей свою тайну – Катя подозревала, что далеко не каждому позволено узнать о Великих Кланах. Во-вторых, они, возможно, умрут вместе и очень скоро. Какой толк что-то скрывать?

      – У меня двойное гражданство.

      – Родители из Америки? – предположил он.

      – Муж американец.

      – А…

      Катя насмешливо закатила глаза:

      – Что, решил, что все ясно?

      – Уже представил себе сказку про Золушку.

      – Напрасно. Там не было сказки.

      А может, и была, но очень грустная, Катя не стала уточнять. Она приучила себя к тому, что прошлое должно оставаться прошлым. Так легче, зачем снова проходить через одну и ту же боль? Но здесь, на раскаленном от солнца плоту, рассказ полился сам собой. Было что-то необъяснимо правильное в том, чтобы сидеть рядом с ним, смотреть на далекое небо и вспоминать жизнь, которая, похоже, подходила к завершению.

      Катя всегда мечтала стать стюардессой – с тех пор, как маленькой девочкой впервые попала на борт самолета. Прошли годы, а мечта так и осталась с ней. Катя получила образование и без труда устроилась в авиакомпанию. Это было несложно: она выросла миниатюрной красавицей, таких охотно брали на работу стюардессами.

      В воздухе она чувствовала себя комфортней, чем на земле. Катя набралась опыта, научилась быстро соображать