Еще одна из рода Болейн. Филиппа Грегори

на королевский причал, откуда ко дворцу шла мощенная гравием дорожка. Даже издали, из окна на первом этаже, удалось разглядеть широкий подол ее платья, модный покрой плаща, и это зрелище элегантно развевающейся материи вызвало приступ чистой, беспримесной зависти. Я смотрела на нее, пока она не скрылась из виду, и заторопилась к своему месту в парадной спальне королевы.

      План простой – пусть сначала увидит меня, по-домашнему устроившуюся в богато украшенной вышитыми гобеленами комнате, и тогда я поднимусь и поприветствую ее, такая взрослая и грациозная. Но как только распахнулись двери и она вошла, меня охватила бурная радость, и с громким криком «Анна!» я бросилась ей навстречу, только юбки летели. И Анна – голова высоко поднята, выражение лица высокомерное, бросает хмурые взгляды по сторонам – вдруг перестала быть важной юной особой пятнадцати лет от роду и бросилась, распахнув объятия, ко мне.

      – Ты выросла, – задыхаясь, проговорила она, крепко обхватила меня и прижалась щекой к щеке.

      – Это просто каблуки ужасно высокие.

      Я вдохнула такой знакомый аромат. Мыло, розовая вода на теплой коже, запах лаванды, пропитавший одежду.

      – Ты как?

      – Хорошо, а ты?

      – Bien sur![4] А свадьба?

      – Неплохо. Красивые платья.

      – А он?

      – Превосходно. Всегда с королем, тот ему благоволит.

      – И ты это сделала?

      – Сто лет назад.

      – Больно было?

      – Очень.

      Она чуть отодвинулась, вглядываясь мне в лицо.

      – Ну, не слишком больно, – поправилась я. – Он старается быть поласковей. Всегда дает мне вино. Но вообще-то, просто ужасно.

      Хмурый вид исчез, она хихикнула, в глазах светится смех.

      – Почему ужасно?

      – Он писает в ночной горшок, а мне все видно.

      Она просто зашлась от смеха:

      – Быть не может!

      – Довольно, девочки. – Из-за спины Анны появился отец. – Мария, представь сестру королеве.

      Я повернулась, повела Анну сквозь толпу придворных дам, туда, где в кресле у камина, выпрямившись, сидела королева.

      – Она строгая, – предупредила я Анну, – тут тебе не Франция.

      Екатерина Арагонская[5] пристально взглянула на Анну, меня охватил приступ страха – вдруг сестра понравится ей больше, чем я.

      Анна присела перед королевой в безупречном французском реверансе и величаво, будто весь дворец принадлежит ей одной, подошла ближе. Чарующий, мелодичный голос, каждый жест – все напоминает о французском дворе. Я с удовольствием заметила – королева восприняла манеры Анны с явным холодком. Я потянула сестру на скамью у окна:

      – Она ненавидит все французское. Будешь продолжать в том же духе – не сможешь остаться при ней.

      Анна пожала плечами:

      – Но это модно, нравится ей или нет. Как же мне себя вести?

      – Может, по-испански, если уж непременно хочешь кого-то изображать?

      Анна хихикнула:

      – Носить такие чепцы? Ей словно

4

Естественно! (фр.)

5

Екатерина Арагонская (1485–1536) – дочь Фердинанда II, короля Арагона и Кастилии, первая жена Генриха VIII и мать Марии Тюдор.