Барбаросса. Михаил Попов

одетых (по большей части) в кирасы, со шпагами и алебардами в руках. Они стояли вдоль по всему настилу, делившему палубу корабля на две части. По этому настилу в обычное время расхаживали надсмотрщики-биченосцы и людоед боцман.

      Гвардия выглядела не очень-то внушительно, страх и растерянность расшатали ее ряды. Единственное, на что она оказалась способна, – отбить первый, совершенно неорганизованный, порывистый бросок пиратов. Зазвенела сталь, алебарды метались в воздухе. Гвардейцы часто промахивались, и удары доставались испуганным, беззащитным спинам гребцов. В ситуации палубного боя кривая короткая сабля была несравненно уместнее и удобнее привычного христианского оружия. Кроме того, любой из пиратов был великолепным фехтовальщиком сам по себе, ибо без этого в те времена просто невозможно было стать пиратом.

      Одним словом, «Золотая» была обречена.

      Еще несколько отрубленных рук, еще несколько залитых кровью голов, и гвардейцы стали бросать оружие, видя всю бесперспективность сопротивления.

      И тогда с борта галиота на борт захваченной галеры была переброшена широкая доска, на которой появился среднего роста, худощавый человек со смуглым лицом, каштановыми волосами и необычными среди подданных стран великого полумесяца голубыми глазами. На голове его грациозно сидела серебряная чалма, на плечах – черный кафтан, расшитый опять-таки серебряными нитями. Довершали наряд карминные шаровары, заправленные в невысокие кожаные сапоги с серебряными каблуками.

      В момент его появления установилась полнейшая, благоговейная тишина. Даже раненые стали тише стонать, перестали хлопать полотняный навес над кормой галеры и неубранный парус на центральной мачте.

      Словно сдавленный вздох пробежал по залитому кровью и усыпанному трупами кораблю.

      Его преосвященство, почувствовав, что немедленная гибель ему не грозит, решил принять подобающее его званию положение. Он встал и попытался приосаниться: пусть этот безумец поймет, с кем имеет дело.

      И кто он такой, в конце концов?! Давным-давно пора это выяснить!

      В следующий момент, словно отвечая на мысленное желание его преосвященства, по рядам согбенных гребцов пронесся, нарастая, глубокий молитвенный стон:

      – О Харудж!!!

      Кардинал непроизвольно дернул полу мантии – так выразилась его инстинктивная попытка к бегству. К сожалению, он прекрасно знал, кто такой этот Харудж, черная легенда Западного Средиземноморья. Самый коварный. Самый решительный. Самый жестокий. Самый удачливый. Самый таинственный. И абсолютно неуловимый. Но, по слухам, он погиб на рейде Алжира, затонув вместе с кораблем. Кроме того, он пленен и казнен кабильским беем… или шейхом Арафаром: рассказывали, что бей посадил его на кол. Имеется также сообщение кастильского военачальника Педро Наварро, что сей сарацинский флотоводец им изловлен и обезглавлен неподалеку от крепости Бужи, что на самом побережье Магриба.

      И это не считая слухов