Так держать, подруга! (сборник). Татьяна Луганцева

Тася. – Вот я и докатилась до депрессии.

      – Да, я знаю, депрессия очень привлекательное слово для простого обывателя и очень страшное для нас, врачей-психотерапевтов. Потому что если лечение будет не эффективным, то конечным результатом этого диагноза являются полная апатия, абсолютное нежелание жить дальше, потому что это не приносит никакой радости, и как следствие – самоубийство, – развела руками Алла Владленовна под нервный вздох Надежды.

      – Думаю, до этого еще далеко. Вы ошибаетесь, коллега! – сказала Тася.

      – Зовите меня просто Алла, – предложила Алла Владленовна. – И вообще, давайте перейдем на «ты».

      – Я думала, мы общаемся на равных, а оказывается, я была подопытным кроликом, причем без моего согласия, – возразила Таисия. – Или это концепция вашей «шарашки»?

      – Ненавязчивая психиатрическая помощь – это наш конек!

      – О, да! И все, видимо, рады! – засмеялась Тася, больше всего злясь не на эту импозантную даму, а на свою подругу.

      – Не буду лукавить. Не все. Но такая острая, негативная реакция – это тоже признак того, что ты нуждаешься в помощи. Ты же сама все понимаешь! В нашей стране раньше за любое инакомыслие, за нетрадиционную сексуальную ориентацию заключали в закрытые психиатрические лечебницы и там вводили в невменяемое состояние.

      – Слава богу, сейчас не те времена! – отрезала Таисия.

      – Алла, что ты такое говоришь? Не ругай ее! – вступилась Надежда, но осеклась под строгим взглядом подруги, который красноречиво говорил: «раньше надо было думать».

      – Сейчас другое время, но не лучше, – вздохнула Алла Владленовна. – У нас из крайности в крайность. Теперь действует такое законодательство, что без согласия пациента его нельзя ни осматривать, ни госпитализировать, как ты совершенно верно подметила. Только кому от этого стало хорошо? Какое согласие даст человек, находящийся в депрессии? Он только и может сказать, чтобы от него все отстали и оставили в покое. Разве какой-нибудь психопат согласится на то, чтобы лечиться, и даже признать, что он болен? И тогда начинаются проблемы у окружающих их людей. А сделать они ничего не могут, если только заболевший не будет представлять реальную угрозу жизни для себя или других людей. Но это еще надо доказать. То есть он сначала должен кого-то прирезать в припадке или вскрыть себе вены.

      – И тогда приходите на помощь вы, люди, прикидывающиеся друзьями, знакомыми? – поняла Таисия. – И лечите, влезаете в душу. А потом – упс! И у человека еще одно разочарование и нервный стресс от того, что он болен – раз, от того, что его знакомый оказался врачом, – два, и, конечно, от предательства близкого окружения – три. Еще вопросы?

      – А ты считаешь, что у тебя нет депрессии? – спросила Алла Владленовна.

      – У меня трудный период в жизни, – ответила Таисия.

      – Это как раз понятно, – качнула головой Алла.

      – Нет, ты меня послушай! – прервала наконец-таки их диалог Надежда. – Таисия, ты на себя посмотри!

      – Что? – не поняла Тася.

      – Что-что? Ты же всегда