Поединок соперниц. Симона Вилар

меня, но на этот раз более страстно. А я вцепилась в него и, наверное, мешала ему. Он чуть отстранился, и его рука коснулась моей груди. Почему мужчин так волнует женская грудь? И что я должна делать в этот момент? Его пальцы запутались в моих цепочках, и мне стало даже смешно. Но мой приглушенный смешок, похоже, ему понравился. Я заметила его улыбку. Он одной рукой обхватил мой затылок и, приблизив к себе мое лицо, вновь стал целовать. И я опять не знала, куда девать свой язык. Но тут я услышала шаги за дверью, пение литаний и, испугавшись, что это оттолкнет его от меня, еще сильнее прижалась к нему. Эдгар негромко застонал…

      Дверь открылась, и на пороге появился король Генрих со свечой в руках.

      Мы не разжали объятий, только глядели на него. На него и тех, кто стоял за ним. Королева Аделиза, Стефан, Мод, мой брат Глочестер, граф-горбун Лестер, канцлер Обри де Вер… Я видела, как менялись их лица. Я этого и ждала, но почему-то ужасно испугалась. И то, как поспешно я вырвалась из объятий Эдгара, выглядело вполне натурально.

      Что теперь делать? Либо Эдгар поплатится за содеянное головой, либо будет изгнан, либо я получу его в мужья.

      Я, вскинув голову, глядела на короля. Он переводил взгляд с меня на Эдгара и вновь на меня. Его худое лицо было непроницаемым, и лишь по тому, как заметался огонек свечи в его дрожащей руке, я поняла, в каком гневе отец.

      – Сэр Обри, – обратился он к канцлеру. – Отведите тамплиера Эдгара в Фалезскую башню. А ты, Бэртрада…

      Я давно продумала, как себя вести. Я упала на колени перед отцом, заломив руки.

      – О, государь! Будьте великодушны! Мы с сэром Эдгаром любим друг друга и просим обвенчать нас.

      Это было сказано, и это слышали все. Теперь скандал не удастся так просто замять. И я сама подсказала отцу, как его избежать.

      Эдгар глядел на меня с изумлением. Я же повторила:

      – Сделайте меня женой этого рыцаря, отец, и ваша счастливая дочь будет до конца дней благодарить вас.

      – Идите к себе, Бэртрада, – сухо сказал Генрих. – А вы, сэр Обри, выполняйте приказание!

* * *

      Если король и был потрясен случившимся, это еще не было причиной, чтобы отказаться от полуночной службы в память о первенце.

      А с наступлением дня старый Фалез шумел, как улей.

      Меня навестила Мод.

      – Поздравляю, Бэртрада. Лучшего способа положить голову Эдгара под топор вы не могли придумать.

      Я еще не совсем проснулась и поэтому довольно резко ответила, что пока Эдгар Армстронг носит звание рыцаря Храма, его участь имеет право решать только Папа Римский. И забавно же мне было видеть, как вытянулось лицо этой дурехи.

      Позже моя верная Клара доложила, что утром король имел беседу со Стефаном Мортэном и Робертом Глочестером. Я была довольна. Пока все шло, как я и рассчитывала. Ибо если у отца и было намерение разделаться с Эдгаром, он бы уже отправил его в цепях в Руан. Но недавно он взял заем у тамплиеров, и ему сейчас было невыгодно ссориться с ними. Поэтому вряд ли он пожертвует Эдгаром. Но тут меня стали обуревать другие мысли. Что, если отец разгневается