Рыцарь света. Симона Вилар

возможность находиться подле Гая, уважение, какое он испытывал к Эдгару, приветливость леди Гиты – все это дарило ему такое ощущение, словно он впервые приобрел семью. И с ним были его друзья Метью и Рис, он сдружился с самоуверенным, но простодушным Торкелем, ему нравилось поддразнивать ворчунью Клер, он проникся уважением к степенному и деловому сенешалю Пенде.

      По вечерам обитатели Гронвуда собирались в большом зале. С делами было покончено, и наступало самое любимое время, когда люди могли поболтать, попеть или, рассевшись на скамьях вдоль стен, заняться всякими поделками. Кто-то чинил домашнюю утварь, кто-то чистил снаряжение, женщины обычно рукодельничали, а молодежь затевала веселую возню, заигрывая друг к другу и смеясь. В последнее время Рис забавлял окружающих трюками, какие умел исполнять Гро, сенешаль Пенда беседовал о чем-то с братом Метью, а леди Гита обсуждала с Клер рисунок нового гобелена.

      Артур сидел неподалеку от Гая и Эдгара, наблюдая за игравшей с маленькой белой собачкой Милдрэд, и при этом прислушивался, о чем беседовали барон и Гай де Шампер.

      – Доходят вести, – говорил Эдгар, – что брак королевской четы во Франции вряд ли сохранится. Ибо все усилия советников короля и старания Папы не допустить развода Людовика и Элеоноры ни к чему не приводят. Но если ранее требования развода исходили только от взбалмошной Элеоноры, то теперь и Людовик серьезно подумывает об этом. Он заявил, что если за тринадцать лет брака королева родила ему только двух дочерей, то, видимо, в их союзе что-то не так и само Небо против этого супружества. Королева же, узнав о подобном заявлении мужа, еще более подлила масла в огонь, произнеся фразу, какую ныне повторяет вся Франция… если не вся Европа: «Я думала, что вышла замуж за мужчину, но оказалось, что за монаха!»

      Гай отвечал, что если французская королевская чета пойдет на разрыв, то Людовик может лишиться половины своих владений, учитывая, что их владелицей является Элеонора. Но Артур уже не слушал, вспоминая своего юного покровителя Генриха Плантагенета, который всегда мечтал о французской королеве. Тогда он казался Артуру наивным юнцом, а его мечты – забавными, несбыточными и даже смешными. Но что будет, если Элеонора Аквитанская и впрямь освободится от уз брака? Тогда мальчишка Плантагенет окажется куда ближе к достижению своей мечты. И все же… Генрих намного младше Элеоноры, да и кто он в ее глазах? А она, что уж тут говорить, – самая прославленная женщина во всем подлунном мире.

      Артур настолько задумался, что не сразу заметил, что к нему обращаются.

      – Вы замечтались, друг мой? – окликнул его Эдгар.

      Он погладил голову узкомордой борзой, ласкавшейся к нему, и стал пояснять:

      – У нас в Англии многие считают, что, получив в наследство Нормандию, Плантагенет не станет более зариться на английский престол. Не совсем удачная для него прошлогодняя