Зойкина квартира. Михаил Булгаков

ection>Действующие лица:

      Зоя Денисовна Пельц, вдова, 35 лет.

      Павел Федорович Обольяниов, 35 лет.

      Александр Тарасович Аметистов, администратор, 38 лет.

      Манюшка, горничная Зои, 22-х лет.

      Анисим Зотикович Аллилуя, председатель домкома, 42-х лет

      Ган-Дза-Лин, он же Газолин, китаец, 40 лет.

      Херувим, китаец, 28 лет.

      Алла Вадимовна, 25 лет.

      Борис Семенович Гусь-Ремонтный, коммерческий директор треста тугоплавких металлов.

      Лизанька, 23-х лет.

      Мымра, 35 лет.

      Мадам Иванова, 30 лет.

      Роббер, член коллегии защитников.

      Мертвое тело Ивана Васильевича.

      Очень ответственная Агнесса Ферапонтовна.

      1-я безответственная дама.

      2-я безответственная дама.

      3-я безответственная дама.

      Закройщица.

      Товарищ Пеструхин.

      Толстяк.

      Ванечка.

      Швея.

      Голоса.

      Фокстротчик.

      Поэт.

      Курильщик.

      Действие происходит в городе Москве в 20-х годах ХХ-го столетия, 1-й акт в мае, 2-й и 3-й осенью, причем между 2-м и 3-м актами проходит три дня.

      Акт первый

      Картина первая

      Сцена представляет квартиру Зои – передняя, гостиная, спальня. Майский закат пылает в окнах. За окнами двор громадного дома играет как страшная музыкальная табакерка: Шаляпин поет в граммофоне: «На земле весь род людской…» Голоса: «Покупаем примуса!» Шаляпин: «Чтит один кумир священный…» Голоса: «Точим ножницы, ножи!» Шаляпин: «В умилении сердечном, прославляя истукан…» Голоса: «Паяем самовары!»

      «Вечерняя Москва» – газета!» Трамвай гудит, гудки. Гармоника играет веселую польку.

      Зоя (одевается перед зеркалом громадного шкафа в спальне, напевает польку).

      Есть бумажка, есть бумажка. Я достала. Есть бумажка!

      Манюшка.

      Зоя Денисовна, Аллилуя к нам влез.

      Зоя.

      Гони, гони его, скажи – меня нет дома…

      Манюшка.

      Да он, проклятый…

      Зоя.

      Выставь, выставь. Скажи – ушла, и больше ничего. (Прячется в зеркальный шкаф.)

      Аллилуя.

      Зоя Денисовна, вы дома?

      Манюшка.

      Да нету ее, я ж вам говорю, нету. И что это вы, товарищ Аллилуя, прямо в спальню к даме! Я ж вам говорю – нету.

      Аллилуя.

      При советской власти спален не полагается. Может, и тебе еще отдельную спальню отвести? Когда она придет?

      Манюшка.

      Скудова ж я знаю? Она мне не докладается.

      Аллилуя.

      Небось к своему хахалю побежала.

      Манюшка.

      Какие вы невоспитанные, товарищ Аллилуя. Про кого это вы такие слова говорите?

      Аллилуя.

      Ты, Марья, дурака не валяй. Ваши дела нам очень хорошо известны. В домкоме все как на ладони. Домком око недреманное. Поняла? Мы одним глазом спим, а другим видим. На то и поставлены. Стало быть, ты одна дома?

      Манюшка.

      Шли бы вы отсюда, Анисим Зотикович, а то неприлично. Хозяйки нету, а вы в спальню заползли.

      Аллилуя.

      Ах ты! Ты кому же это говоришь, сообрази. Ты видишь, я с портфелем? Значит, лицо должностное, неприкосновенное. Я всюду могу проникнуть. Ах ты! (Обнимает Манюшку.)

      Манюшка.

      Я вашей супруге как скажу, она вам все должностное лицо издерет.

      Аллилуя.

      Да постой ты, юла!

      Зоя (в шкафу).

      Аллилуя, вы свинья.

      Манюшка.

      Ах! (Убежала.)

      Зоя (выходя из шкафа).

      Хорош, хорош председатель домкома. Очень хорош!

      Аллилуя.

      Я думал, что вас в сам деле нету. Чего ж она врет? И какая вы, Зоя Денисовна, хитрая. На все у вас прием…

      Зоя.

      Да разве с вами можно без приема, вы же человека без приема слопаете и не поморщитесь. Неделикатный