Долгий путь к маленькой сердитой планете. Бекки Чамберс

донесся голос искусственного интеллекта:

      – Привет! Вообще-то я знаю, кто вы такая, и все же вы не могли бы для полной уверенности провести браслетом по панели?

      Розмари закатала рукав, открывая идентификационный браслет – полоску ткани, закрывающую небольшую пластинку, вживленную под кожу на внутренней стороне запястья правой руки. На этой пластинке размером с ноготь хранилось множество различной информации: идентификационный файл, номер банковского счета, а также медицинский интерфейс для связи с полумиллионом иммуноботов, регулирующих систему кровообращения. Как и все жители ГС, Розмари получила первый браслет еще в детстве (для людей это обыкновенно происходило в пять лет), однако та пластинка, которая была у нее сейчас, была вживлена ей всего несколько десятидневок назад. Кожа вокруг нее все еще была блестящей и нежной. Новая пластинка обошлась Розмари почти в половину всех ее сбережений, что было просто безумно дорого, однако она была не в том положении, чтобы торговаться.

      Девушка поднесла запястье к желтой панели. Мягко запульсировал свет. Вместе со стимуляторами по крови разлилась волна адреналина. А что, если с пластиной что-то напутали и сейчас сканер считает старый идентификационный файл? Что, если он увидит ее имя и сопоставит одно с другим? Будет ли это иметь какое-либо значение для тех, кто на «Страннике»? Будет ли иметь значение то, что она, Розмари, не сделала ничего плохого? Отвернутся ли от нее эти люди, как отвернулись от нее ее друзья и знакомые? Посадят ли ее снова в глубинную капсулу и отправят обратно на Марс, назад к тому имени, которое ей не нужно, и к той трагедии, к которой она…

      Панель дружелюбно зажглась зеленым светом. Розмари облегченно вдохнула и мысленно отчитала себя за излишнюю нервозность. Новая пластинка прекрасно работала с тех самых пор, как ее вживили. Розмари без проблем удостоверяла свою личность и осуществляла финансовые расчеты на всем пути сюда. Маловероятно, чтобы сканер на этом убогом тоннелирующем корабле выявил какие-либо нестыковки, если этого не сделала самая совершенная аппаратура в космопортах. Это был последний барьер у нее на пути. Теперь ей остается беспокоиться только насчет того, справится ли она с работой.

      – Итак, вы действительно Розмари Харпер, – сказала искусственный интеллект. – Меня зовут Ловелас, и я выполняю роль коммуникационного интерфейса этого корабля. Кажется, у нас с вами в каком-то смысле относительно похожая работа, вы не согласны? Вы осуществляете связь от лица экипажа. Я осуществляю связь от лица корабля.

      – Пожалуй, вы правы, – неуверенно подтвердила Розмари.

      У нее не было опыта общения с искусственным интеллектом, наделенным чувствами. Все те, с кем она имела дело дома, были чисто утилитарными. В университетской библиотеке был искусственный интеллект по имени Оракл, но это был только ученый. Розмари еще никогда не приходилось разговаривать с таким «одушевленным» ИИ, как Ловелас.

      – Я могу звать вас просто Розмари? – спросила Ловелас. –