Таежная кровь. Владимир Топилин

что там? Неужели?.. И не успели что-то осознать. Так все произошло быстро, стремительно! Сначала – глухой топот ног в густой чаще. Затем – треск кустов и на поляну выскочила грациозная маралуха. Она передвигалась так быстро, как только может бежать за зайцем голодная лиса. Еще два-три отточенных прыжка – и острые копыта взметнулись над обреченным кобелем.

      Кучум понял, что от зверя исходит смертельная опасность. У охотничьей собаки врожденное чувство страха развито особо остро. Тайга шуток не любит. Кучум бросился бежать. И, возможно, сохранил бы себе жизнь на чистом месте, где-то на поляне или у песчаной отмели, увернулся от упругих ног зверя. Но, оглядываясь назад, на маралуху, кобель метнулся в густые переплетения тальниковых зарослей, где запутался, споткнулся и опрокинулся на спину. А дальше – все, как в кино, хорошо снятых кадрах фильма.

      Маралуха подпрыгнула на передних ногах и опустилась телом на поверженного Кучума. Братья слышали глухой удар копытами. Увидели замелькавшие в воздухе лапы кобеля, и как маралуха грозно зашевелила ноздрями, закрутила головой из стороны в сторону. Приподнялась на задних ногах, по всей вероятности, намереваясь нанести врагу еще один удар.

      Топ, наконец-то поняв, что происходит, бросился Кучуму на помощь. Побежал, замахал руками, закричал, как на домашнюю корову:

      – Цыля! Цыля пошла! Ты что, черт возьми, страха не знаешь?! Людей не боишься?

      Мать-маралуха удивленно вскинула ушастую голову, посмотрела, может быть, подумала: «А это там кто еще?» Наверно, не узнала человека. Приняла за еще одного врага. Или чувство защиты своего дитя оказалось на какой-то миг сильнее страха перед человеком? Но… круто развернулась и опять прыжками, угрожающе склонив голову, побежала на братьев.

      Вполне возможно, все было бы по-другому, будь на ее месте медведица или даже сохатуха. На чистой поляне, без ружья братьям пришлось бы туго. И неизвестно, чем могло все кончиться. Чувство страха перед человеком у маралов развито сильнее. Не добежав полутора десятков метров, маралуха остановилась, гордо вскинула голову, секунду смотрела на орущего непристойные ругательства человека. Потом повернулась боком (подставила себя под выстрел!), устремила взгляд в густую чащу, где, по всей вероятности, находился ее детеныш.

      Она, конечно же, думала: «Все ли с ним в порядке, жив ли, не напали на него другие враги?» Все ее смелые, решительные действия против собаки были вызваны только защитой своего чада. В любой другой момент, будь она одна, маралуха убежала бы от опасности на своих грациозных, крепких ногах. Но сейчас она была матерью. И этим все сказано.

      Страх перед человеком пересилил чашу весов в поведении зверя. Человек был рядом. Таил в себе большую опасность не только для нее, но главное – для детеныша, который в эти мгновения находился в стороне, один. Инстинкт самосохранения подсказал, что надо уводить мараленка от смертельной опасности. И это было правильным решением с ее стороны.

      Резко сорвавшись с места, заботливая мать в