Черчилль. Биография. Оратор. Историк. Публицист. Амбициозное начало 1874–1929. Дмитрий Л. Медведев

тельные поражения. От амбициозной юности и до умиротворенной старости он хотел оставить след в истории, никогда не пасуя перед неудачами, никогда не отступая перед трудностями, никогда не тушуясь перед препятствиями. С упорством, достойным уважения, и упрямством, подчас вызывавшим осуждение, он всегда стремился добиваться своего.

      Его характер и личность, поступки и решения, оценки и мнения определялись совокупностью множества взаимозависимых и подчас трудноуловимых факторов. Но один из этих факторов выделяется больше остальных. Без его учета понимание личности Черчилля будет не только неполным, но и неправильным. Как и большинство сложных явлений, фактор этот нелегко описать и еще труднее формализовать. Но если все-таки взять на себя смелость и попытаться обрисовать его, то речь пойдет о своеобразном синтезе между любовью к слову и любовью к истории.

      Рассмотрение личности Черчилля с этих позиций не ново. Еще его выдающиеся коллеги, как из мира политики, например премьер-министр Великобритании Дэвид Ллойд Джордж (1863–1945), так и из мира литературы, например Джордж Бернард Шоу (1856–1950), искренне полагали, что в историю их современник войдет не государственным деятелем, а литератором. Аналогичного мнения придерживаются и некоторые авторитетные историки, которые считают британского политика «великим писателем и оригинальным мыслителем»¹.

      И тем не менее освещение жизни знаменитого британца с этих позиций остается, как правило, за рамками большинства даже самых глубоких и детальных исследований. Отчасти это и понятно. В одной только политике достижения Черчилля были настолько обширными, что одновременно охватить все нюансы его деятельности не представляется возможным. Чего уж говорить о других сферах деятельности. Настоящая книга, посвященная мировоззрению Черчилля, восполняет этот пробел. В ней подробно рассмотрена работа политика над словом, его постижение истории, а также проанализировано его творческое мышление, в том числе связанное с занятиями живописью.

      Для того чтобы лучше понять описанные ниже события и круг интересов Черчилля, особенно в части идейного наполнения его литературных трудов, необходимо сказать несколько слов о том, что значила для него история. Уж точно в его понимании она не была скучной хроникой далекого прошлого, запечатленного на пожелтевших страницах забытых и пыльных манускриптов. История представлялась ему живой субстанцией, которую наблюдаешь через призму пытливого ума, изучающего сохранившиеся источники. Более того, история была для него персонифицирована и всегда связана с выдающимися личностями. Последнее особенно важно, поскольку среди этих личностей были и его предки, формировавшие настоящее и определявшие будущее.

      Сам Черчилль относился к неумеренным генеалогическим изысканиям с определенной долей иронии, считая: «Если погрузиться слишком глубоко, то обнаружишь, что все друг другу родственники и всё заканчивается на Адаме»². Но в случае с нашим героем без генеалогии не обойтись. Тем более что он и сам это отлично понимал и в одном из своих интервью вполне искренне признался, что в обществе очень важно иметь известную фамилию и он счастлив быть Черчиллем³.

      Еще бы! Согласно имеющимся данным, Черчилли вели родословную от Гитто де Лиона, младший сын которого, Вандриль де Лион, лорд де Курсиль, осенью 1066 года вступил на землю Туманного Альбиона в составе войск Вильгельма, герцога Нормандского (1027/1028– 1087) и принял участие в легендарном сражении при Гастингсе. Этот день – 14 октября 1066 года – стал решающим в истории Англии. Смертельное ранение короля Гарольда II Годвинсона (1022–1066), вызванное попаданием стрелы в правый глаз, не только оборвало жизнь последнего англосаксонского монарха, но и коренным образом изменило историю острова.

      Пройдет больше девяти столетий, и Уинстон Черчилль, размышляя об этой «упорной битве», будет описывать, насколько драматично решалась судьба страны: «…англичане стояли так тесно, что раненых невозможно было унести, а мертвым не хватало места упасть на землю», победитель же и новый правитель Англии Вильгельм Завоеватель «сражался в первых рядах, потеряв под собой трех коней»⁴.

      Бившемуся на стороне победителя Вандрилю де Лиону удалось выйти из боя целым и невредимым. Он остался жить на острове. Впоследствии его фамилия Курсиль (de Courcil) была изменена сначала на Чирчиль (de Chirchil), а по прошествии еще некоторого времени – на Черчилль (Churchill)⁵. В приходских книгах Броад-Клиста середины XII века можно найти имя Джоселина Черчилля⁶. Самым же известным представителем рода станет генерал-капитан Джон Черчилль, 1-й герцог Мальборо (1650–1722), не проигравший в своих кампаниях на континенте ни одного сражения.

      Со смертью 1-го герцога Мальборо его потомки могли перестать носить фамилию Черчилль. Похоронив при жизни двоих сыновей, великий полководец не оставил после себя прямых наследников мужского пола. Все его владения и титул перешли старшей дочери Генриетте (1681–1733), а после кончины последней – ее племяннику Чарльзу Спенсеру (1706–1758).

      Первые упоминания о Спенсерах (le Despenser) также приходятся на времена Вильгельма Завоевателя. Историк Джанет Дениелс полагает, что фамилия «Спенсер» происходит от старофранцузского despensier и означает «камердинер,