Путь к власти. Ирина Даневская

еще не состоялась и не состоится. Вы об этом позаботитесь.

      – И почему я должен это делать? – поинтересовался де Молина.

      – Потому что вы заинтересованы в успехе дела де Роана, – тихо ответила Генриетта. – А если Англия заключит союз с Испанией, думаю, герцог Бэкингемский вряд ли захочет гневить Его Католическое Величество оказанием помощи протестантам… Я, конечно, не сильна в политике, но не нужно обладать государственным умом, чтобы понимать, почему Филипп Испанский не желает выдавать дочь за протестанта. А если и согласится, то выдвинет условия, которые будут не в вашу пользу!

      Это были мысли де Роана, изложенные в тот самом письме, которое Генриетта прочла в монастыре, но де Молина этого не понял. Он надолго задумался, устремляя на принцессу мимолетные взгляды, от которых ее бросало то в жар, то в холод.

      – Вы очень умны, Ваше Высочество, – наконец произнес он. – И хотя во многом ошибаетесь, потому что еще молоды и наивны, но вы созданы, чтобы править… И добьетесь многого, если сможете правильно выбирать друзей…

      – Вы же мой друг, не правда ли? – тихо проговорила принцесса.

      – Да, Ваше Высочество, – согласно кивнул Великий магистр, – я ваш друг. Но станете ли вы мне другом?

      Он наклонился и пристально посмотрел ей в глаза своим леденящим душу взглядом. Но Генриетта даже не покраснела.

      – Я полагаю, что да.

      И принцесса с кокетливой улыбкой протянула магистру руку, которую тот галантно поцеловал.

      – Хорошо, – произнес он, – я не могу ничего обещать, но сделаю все, чтобы вы стали королевой Англии.

      Генриетта Французская верила этому страшному человеку. Но и сама не собиралась сидеть сложа руки. Жребий был брошен…

      Глава 6. Отец Жозеф

      Франсуа Леклерк дю Трамбле (так в миру звали отца Жозефа) был, без сомнения, необыкновенным человеком. Но его необыкновенность, даже гениальность, носила такую зловещую окраску, что не только современники, но и потомки, знакомясь с его биографией, не смогли отделить черное от белого. И даже самый беспристрастный судья, оценивая роль «серого кардинала» в истории Франции и всей Европы, не отмыл от крови и грязи его наследие, а значит, и не сумел обьективно оценить его значимость. Воистину, гений и злодейство – вещи неразделимые…

      Судьбы и биографии отца Жозефа и кардинала Ришелье так тесно переплелись, что сегодня невозможно отделить их друг от друга. Состоялся бы великий Ришелье без своего «alter ego», угас бы в безвестности Жозеф дю Трамбле, не будь рядом Ришелье? К счастью, сегодня уже нет нужды искать ответы на подобные вопросы, хотя сам кардинал не раз терзался этой мыслью, повторяя: «Кто я без него?»

      Этот же вопрос Ришелье задавал себе и сейчас, выслушивая новости, которые отец Жозеф привез из Рима.

      – Итак, в Риме меня считают чуть ли не еретиком из-за поддержки протестантов в Вальтелине[46], – задумчиво проговорил Ришелье. – Впрочем, это меня мало волнует… хотя, признаться, папский нунций[47] мне все уши прожужжал о необходимости защиты святой церкви.

46

Вальтелина – земли, входящие в состав Граубюндена, протестантского кантона на юго-востоке Швейцарии. В 1624–1626 гг. вспыхнул конфликт между Габсбургами и Швейцарией за управление этой территорией. Французская армия выступила на стороне протестантов, что вызвало недовольство Испании и Рима. 5 марта 1626 г. между Испанией и Францией был заключен Монзонский договор. По этому договору Вальтелина оставалась под властью Граубюндена, но на ее территории не должны были находиться ни испанские, ни французские войска.

47

Нунций – постоянный дипломатический представитель папы римского в государствах, с которыми папа поддерживает официальные дипломатические отношения.