Родословная до седьмого полена. Дарья Донцова

при себе всегда есть сумочка, – заметила Рая, глядя вслед автомобилю Дегтярева.

      – Женя пришла с пустыми руками, – вспомнила я.

      – Это не Коробко, – возразил Леонид.

      Я поежилась.

      – Надо же как-то беднягу называть.

      – Володя сейчас опрашивает охрану, – сказал Леня, – наверное, это чья-то домработница. Или няня!

      – Тогда чего она к Даше приперлась? А? – тут же ринулась в атаку Рая. – Нет! Баба чужая. Не из поселка.

      – Почему ты так решила? – поморщился патологоанатом.

      Раиса шмыгнула носом.

      – Сам подумай. Особняк Васильевой последний на улице.

      – Как бы не так, – возразил Леня, – за ним еще два дома. Верно?

      – Да, – согласилась я, – но вы оба правы. Семьи, которым принадлежат эти особняки, давно живут за границей. На их участках никого нет.

      – Вот и я о том же, – обрадовалась Рая, – труп был в лесу. Может, грибы собирал!

      – В декабре? – без тени улыбки спросил Леня. – Зимние лисички? Или новогодние белые? Удобно, конечно, сразу замороженными их срезать и сохранить на голодный день.

      – Ей стало плохо, – не обращая внимания на ехидство патологоанатома, продолжала эксперт, – бедолага пошла за помощью в поселок. Первые дома, которые ей по дороге попались, оказались закрыты, поэтому она сунулась к Даше. На подошвах сапог неизвестной иголки от елок, грязь, остатки засохших растений. Мусор из леса. Нынешний декабрь у нас без снега.

      – Вокруг посмотри, – велел Леонид, – елки на каждом углу. Вон, у Даши их сколько у дома. Твои улики не доказывают, что тетка из леса вышла. И, если я правильно помню, вокруг Ложкина сплошной забор. Калитки нет. Так ведь?

      Я молча кивнула.

      – Едем или болтаем? – зевнул шофер.

      – Гони лошадей, – приказал Леонид.

      Когда микроавтобус выкатился из двора на дорогу, я закрыла ворота, решила войти в дом через другую, не парадную, дверь и услышала мужской голос:

      – Ой, любезный друг, не вырывайтесь, вам туда точно не надо.

      Я обернулась, увидела, что Женя несет на руках Мафи, и забеспокоилась:

      – Что случилось?

      – Там под деревьями перья разбросаны, – объяснил Коробко, – наверное, больная птица потеряла. А он хотел в них порыться. Еще подцепит инфекцию.

      – Это девочка, – объяснила я, – зовут ее Мафи. Вы правы, попадаются нездоровые пернатые, но, скорей всего, это опять сойки подрались, они вечно выясняют отношения, только пух и перья в разные стороны летят. Любите собак?

      – Да, – кивнул Женя, – от последнего хозяина я ушел, потому что тот на моих глазах ударил ногой пуделька. Бедолага ему ботинок случайно исцарапал. О! У вас еще мопс? Обожаю их. Инопланетные создания. Как вас зовут, сэр?

      – Хуч, – улыбнулась я, – имейте в виду, он очень хитрый, обожает прикидываться погибающим от голода. Когда сделаете себе бутерброд с сыром, Хучик будет смотреть на вас глазами, полными слез. Главное в этот момент вспомнить, что объем талии «умирающего» от недоедания скоро совпадет с размером холодильника, и строго сказать: «Собаки едят два раза в день».

      – У