Разбойный приказ. Андрей Посняков

конечно, средь иноземцев всякого люда хватает – есть и мерзавцы, а есть и совсем хорошие люди, вроде Карлы Иваныча. Впрочем, как и среди русских.

      – Эй, Митька, погодь! Да подожди, говорю, Умник.

      Митрий остановился, дожидаясь подбегавшего к нему смешного лопоухого парня чуть постарше себя, одетого в длинный щегольской кафтан и лапти, Онисима Жилу. Дождавшись, приветствовал:

      – Здоров будь, Онисим. Чего бежишь?

      – Дело к тебе важное есть, – уклончиво отвечал тот. – На деньгу!

      – Еще бы сказал – на копейку! – усмехнулся Митрий. – Откуда у меня столько?

      – Ну, как знаешь… – Лениво махнув рукой, Онисим повернулся, якобы захотел уйти.

      – Не хочешь, не говори, не больно-то надо. – Митрий хорошо знал Жилу и выстраивал беседу вполне уверенно. – Серебрях-то – копеек да денег – у меня, конечно, нет, но вот медная мортка, пожалуй, для тебя и найдется.

      – Фи, мортка! – скривил тонкие губы Онисим. – Ну, хотя бы «полпирога»? Ну, «полполпирога», а?

      – Гм… Ну, так и быть! – Митрий порылся в подоле куртки, нащупывая пальцами мелкие медные монетки с непонятными, давно истершимися знаками. Размером с ноготь большого пальца – «полпирога», с ноготь среднего – «полполпирога», с ноготь мизинца – мортка.

      – На, держи, Жилище! – Пара мелких медях – морток – перекочевала в потную ладонь Онисима.

      – Ну вот, другое дело, – довольно осклабился тот. – А говорил – нету. Ну, слушай теперь. Постоялый двор на Большом посаде знаешь? Ну, где свеи да прочие немцы обычно живут?

      – Знаю. А что?

      – Там приехал один черт, приказчик из Стекольны!

      – Из Стекольны?!

      – Во-во! Так он сказал хозяину, что один свей оставил кое-что для некоего отрока Димитрия, введенского бобыля.

      Митрий озадаченно почесал затылок:

      – Говоришь, приказчик… А как его зовут?

      – Вроде Якоб. Да-да, точно Якоб. Длинный такой, носатый. Да там найдешь, а мне некогда – дела.

      Махнув рукой, Онисим Жила исчез в торговой толпе, радостно зажимая в ладони мелкие медные монетки. Не только на полпирога, но и на квас вполне хватит! И на сбитень, и на огурец, и на то, чтобы заплатить за грешные утехи Гунявой Мульке, жительнице одной веселой избенки, что тайно содержала бабка Свекачиха в недалекой от большого посада деревеньке Стретилово.

      Отыскав у паперти Василиску, Митрий без слов схватил ее за руку и потащил за собой.

      – Куда мы?

      – Недалеко. Есть тут один постоялый двор. Там и перекусим.

      – Так ты договорился с кем-нибудь?

      – Подожди, потом.

      – То есть, как это – потом?

      Не отвечая, отрок свернул на утопавшую в ивняке и ольховых зарослях Береговую улицу и так же молча вошел в широкие ворота одного из многочисленных постоялых дворов.

      – Что угодно? – Митрий и Василиска едва вошли в гостевую горницу, как к ним тут же с порога подскочил служка – рыжий разбитной парень.

      – Угодно видеть некоего господина Якоба, – негромко пояснил отрок. – Приказчика, недавно прибывшего