Название | Разбойный приказ |
---|---|
Автор произведения | Андрей Посняков |
Жанр | Историческая литература |
Серия | Отряд тайных дел |
Издательство | Историческая литература |
Год выпуска | 2008 |
isbn | 978-5-9717-0647-2 |
Не было в нем ни ненависти, ни злобы, ничего – лишь холодный расчет. Все просто: монахи стояли между ним и золотом, а значит, должны были умереть. В конце концов, ничего личного, a la guerre comme a la guerre, как говорят французы.
А la guerre comme a la guerre!
Глава 1
Коровушку увели, ироды!
Раньше они (богатые люди) забирали с собой в монастырь все свое имущество, вследствие чего большая часть земли попала под власть монастырей… У некоторых монастырей по этим причинам богатые доходы, между тем как иные совершенно бедны.
– Да что ж вы последнюю-то коровенку уводите, ироды!
Размазывая по щекам злые слезы, Митька, сжав кулаки, бросился на обидчиков – дюжих монастырских служек. Те даже не заметили парня, отмахнулись, будто от мухи. Один накинул на рога тощей коровы Пеструшки веревку, другой обернулся и, как-то виновато посмотрев на застывшую возле избы девчонку, лишь развел руками: мол, ничего не поделаешь, вовремя надо было с недоимками рассчитаться, заплатить монастырю бобыльщину. Митька, а полностью – Дмитрий Терентьев сын по прозвищу Умник, как раз из них и был, из бобылей, непашенных; батюшка Терентий когда-то знатным бондарем слыл, такие бочонки делал – любо-дорого смотреть: досочки дубовые да ясеневые, одна к одной, обручи крепкие, лыковые, не рассыхались почти бочонки-то, купцы-гости их с охотою брали – и свои, тихвинские, и олонецкие, и с Новгорода, и даже со свейского града Стекольны, в коем тихвинские купчишки издавна торг вели. Хорошим бондарем был Терентий, да вот беда, запил после того, как сгинули в лихоманке жена да детушки малые, один вот Митька остался да Василиска – сестрица дальняя, сирота с погоста Спасского, что за болотами, за лесами – на Шугозерье. Запил Терентий да сгинул – как-то возле самого кабака сгубили лихие людишки, долго ли. С тех пор, второй год уже, вековали вдвоем – Митька да Василиска. Митьке пятнадцатое лето пошло, а Василиске – незнамо сколько, видно только было – заневестилась девка, округлилась, захорошела вся. Как за водой пойдет – все парни на малом посаде оглядываются, да и не только на малом, вон хоть того же Платошку взять, большепосадского дружбана.
– Охолони, братец. – Подойдя ближе, Василиска тронула Митьку за плечо. – Так и так уведут Пеструшку нашу… Чего уж теперь.
Один из служек – чернобородый, похожий на цыгана парень – внимательно посмотрел на девчонку и нехорошо ухмыльнулся, показав мелкие желтые зубы. Прищелкнул языком:
– Хороша дева!
Протянув руку, служка огладил Василиску по спине, осклабился охально… Митька бросился было к сестре, да наткнулся на кулак, отлетел в сторону. Долго не лежал – сестрице уже задирали юбку, – вскочил, размазывая злые слезы, и, схватив валявшееся рядом полено, изо всех сил огрел охальника по загривку.
–