Зона бессмертного режима. Феликс Разумовский

мужики осанистые, рослые, сразу чувствуется, из военных, а также лицо сугубо мирное, гражданское, интеллигентнейшее и начитанное – Павел Юрьевич Звонков, ответственный за хозчасть. Строго говоря, был Павел Юрьевич ученым, доктор каких-то там наук и некогда руководил научной станцией, расположенной на берегу Байкала. Да только кому она нужна сейчас, орнитология-то? Если интересует кого, то только в плане кур, диетических яиц и синей птицы счастья. Нет, на фиг, коли уж сидеть в тайге, то не под эгидой Афины[16], а под плавниками «Ската». Этот небось зарплату не задерживает.

      – Ну, кому добавить? – ищуще глянула из-за кастрюль разрумянившаяся Раиса Дмитриевна, мигом сориентировалась в обстановке и направилась со сковородкой к Бродову. – Ну ты смотри, хочет и молчит. Пельмени, Данила Глебович, жареные, кушай на здоровье, застенчивый ты наш. Давай, давай, лопай, равняй морду с жопой. Приятного аппетита.

      Вот ведь бой-баба с яйцами, даром что кандидат наук. Любимый ассистент и супруга интеллигентнейшего доктора-завхоза – с бюстом шестого номера, тяжелым кулаком и метким, не в бровь, а в глаз, словом, частенько матерным. А вообще-то, славная женщина, надежная, с такой можно и в разведку. Да, похоже, с дражайшей половиной Павлу Юрьевичу повезло, причем крупно, вот оно – единство и борьба противоположностей.

      – Значит, застенчивый? – удивился Кныш, хрустко раскусил огурчик и вдруг расхохотался, в восторге выругался, с экспрессией продырявил воздух вилкой. – Ага, особенно тогда, в Салернском…

      В Салернском заливе однажды они с Бродовым вдвоем угробили под настроение с полдюжины «котиков»[17]. Красу, отраду и гордость хваленого американского спецназа. И ничего, даже не поморщились.

      – Да ладно тебе, Вася. Нашел тему за столом, – вспомнил Бродов море, красное от крови, сразу помрачнел и, дабы сменить пластинку, воззрился на Небабу, со тщанием готовящегося к приятнейшему чревобесию: – Ну что, Семен Ильич, как там путанка твоя? Долбится?

      – А як же, командир, долбится, куда ей деться. Эх, если бы была еще не рыба, а баба, – посетовал Небаба, огромный, бритый наголо, напоминающий Котовского. – Хотя один хрен, и та и другая употребляются в сыром виде.

      Вчера с большим трудом он добыл из-подо льда щуку, морозил ее всю ночь в сугробе и сейчас готовил патанку – исключительно полезное и питательное блюдо, с гарантией предохраняющее от всех известных недугов. Рецепт был прост, но требовал терпения: остекленевшую, ставшую каменной щуку требовалось раздробить, перетереть, сломать ей каждое ребрышко – словом, превратить замерзшую хищницу в кашу. Что Семен Ильич сейчас и делал, предвкушая, как закончит труд, посыплет перцем, помочит уксусом и… возьмется за ложку. Эх, да никакая путанка с патанкой и не сравнится.

      – Да, а вот у нас в средней полосе хрен будет, а не патанка, – горько заметил Наговицын, тяжело вздохнул и сухо захрустел пудовыми, с хорошую кружку, кулаками. – Вернее, патанка из селитеров

16

Богиня Афина считалась в Греции покровительницей наук.

17

Речь идет о смешанной разведывательно-диверсионной группе ВМС США SEAL (аббревиатура английских слов: море, воздух, земля). Одновременно SEAL означает «морской котик», «тюлень». Бойцы этого подразделения традиционно считаются лучшими в США.