Всеми правдами и неправдами. Алексей Фомичев

спортивную юность.

      «Да не станешь ты суперменом за неделю, – говорил ему Нэд. – Как бороться, помнишь? Отлично! В бою в первую очередь защищай пах, голову и корпус. Руками зря не маши, бей только по шее и по глазам. Ногой только по яйцам. И иди в захват. Вали его и души. Или рви глаза. Все!»

      Всю неделю Нэд забивал в него нехитрый набор движений. До упора, до автоматизма. До помутнения в глазах. Пока хватало сил ухватить за ворот, сдавить кадык…

      А Нэд возил его по земле, как щенка. Бил, бросал, душил, крутил шею, добивал. Хоть и не в силу, но сурово. Мечислав на миг представил того в роли противника и понял, что выдержал бы секунды три. Найденыш беспамятный!..

      Вывели уже три пары, когда в помещение вошел Оскар.

      – Эй, парни. Давайте за мной.

      Они шли по длинному коридору мимо постов охраны, мимо тумбочек и шкафов, минуя ряды дверей и ниш. Перед поворотом притормозили – навстречу шли трое с носилками. На грубом брезенте лежало бездыханное тело. С окровавленной головы капала темная кровь. Продолговатые пятна чертили извилистую дорожку.

      Рабочие опустили носилки на пол, Нэд увидел обезображенное лицо бойца, вытекший глаз, разбитые губы. Мечислав поморщился, глядя, как убитого перегружают на низкую тачку. Боевик, сопровождавший носилки, брезгливо бросил:

      – Тащите к машине, там сгрузят. И побыстрее.

      – Слышишь? – Нэд толкнул Мечислава.

      – Чего?

      – Шум…

      Мечислав прислушался. Где-то вдалеке шумело. Сильно, равномерно, грозно. Шедший впереди Оскар пояснил:

      – Арена…

      Они миновали еще два поворота, прошли двойные двери и вышли к арене. Крики, свист, музыка ударили по ушам.

      – Бей!

      – Дави!

      – Убей его!..

      Яркий свет ударил по глазам, заставил сощуриться, отступить.

      – Вот и «забой». Смотрите, привыкайте, – сказал за спиной Оскар. – Чтобы не охренеть от всего этого.

      Проморгавшись, Нэд заметил невдалеке от себя еще несколько гладиаторов, что стояли под присмотром боевиков. Новичкам давали возможность привыкнуть к атмосфере ринга, к ору толпы и грохоту музыки. К той безумной обстановке, что не хуже противника давила на бойцов.

      На ринге дрались двое. Били, толкали, бросали. Мат, крик, стоны, треск одежды, грохот падающих тел.

      «Не спецы, – определил Нэд. – Скорее всего рабы».

      Гладиаторы остервенело лупили друг друга, катались по полу, пятная его кровью. Первый работал одной рукой, у второго полуоторвано ухо.

      Нэд посмотрел на ряды зрителей. Разгоряченные бандиты с налитыми кровью глазами, рядом визжащие от страсти подруги, размалеванные лица, вызывающая одежда.

      Нэд обернулся к Оскару, тот спокойно взирал на ринг.

      – А мы когда?

      – Ты следующий. Мечислав после тебя…

      В груди похолодело, по рукам прошла дрожь. Нэд глубоко вздохнул, вытер рукавом пот со лба.

      «Значит, следующий… лады…»

      Взгляд зацепил видную девицу, сидевшую в первом ряду. Обтягивающие кожаные шортики, открытый лиф, маленькие сапожки. Пышные темные волосы,