Королева Виктория. Л. Стрэчи

стать матерью, поэтому парламент признал принцессу Викторию предполагаемой наследницей короны, и герцогине Кентской, годовое содержание которой было удвоено пять лет назад, выделили дополнительно 10 000 фунтов на содержание принцессы. Кроме того, ее назначили регентшей на случай смерти короля до совершеннолетия ее дочери. В это же время начались великие потрясения государственной системы. Власть тори, господствовавших в Англии более сорока лет, внезапно начала ослабевать. В развернувшейся вслед за этим неистовой борьбе какое-то время даже казалось, что могут быть разрушены вековые традиции, что слепое упорство реакционеров и решительная ярость их противников не кончатся не чем иным, как революцией. Но в конце концов удалось прийти к компромиссу: был принят закон о реформе. Центр тяжести конституции сместился в сторону средних классов, к власти пришли виги, и состав правительства приобрел либеральный оттенок. В результате этих перемен изменилось и положение герцогини с дочерью. Имея покровительство оппозиционной группы, они пользовались поддержкой официального большинства нации. С этого времени принцесса Виктория считалась живым символом победы средних классов.

      Герцог Кумберлендский, напротив, утратил былую популярность: закон о реформе сузил его права. Он стал почти безвредным, хотя и оставался по-прежнему безобразным. Ужасный дядя – теперь уже человек из прошлого.

      Собственный либерализм герцогини не был слишком глубоким. Она непринужденно двинулась по стопам мужа, с убеждением повторяя слова, сказанные умными друзьями и своим мудрым братом Леопольдом. Сама она не претендовала на мудрость. Она очень многого не понимала в законе о бедных, и в работорговле, и в политической экономии, но надеялась, что исполняет свой долг, и надеялась – вполне искренне, – что то же можно будет сказать и о Виктории. В вопросах образования она опиралась на концепции доктора Арнольда, чьи взгляды только начали проникать в общество. Первой и основной целью доктора Арнольда было сделать своих учеников «в высочайшем и истинном смысле этого слова христианскими джентльменами», затем следовало интеллектуальное совершенствование. Герцогиня была убеждена, что основная цель ее жизни – вырастить из дочери истинную христианскую королеву. На достижение этой цели она и направила всю свою энергию и по мере развития дочери с удовольствием замечала, что усилия не были потрачены впустую. Когда принцессе исполнилось одиннадцать, герцогиня пожелала, чтобы епископы Лондонский и Линкольнский проэкзаменовали ее и доложили о достигнутых ею успехах. «Я чувствую, что пришло время, – объясняла герцогиня в письме, явно написанном ее собственной рукой, – проверить все, что сделано, и если обнаружится, что что-то сделано по ошибочному суждению, то это можно было бы исправить. Затем следует обсудить и при необходимости пересмотреть планы будущего образования… Я почти всегда лично наблюдаю за каждым уроком, и, если фрейлина принцессы оказывается знающей, она помогает