Все радости – завтра. Бертрис Смолл

на ее коленях.

      – Знаете ли вы, почему я здесь?

      – Знаю, но не могу понять, сестра. Конечно, смерть лорда Бурка – большая трагедия, но ваше расследование не вернет его к жизни. – Она сцепила руки, пытаясь успокоиться.

      «Это хорошо, что она нервничает, – подумала Эйбхлин. – Что-то она скрывает».

      – Епископ хотел бы знать, по какой причине сестра Мария Кающаяся завлекла лорда Бурка в обитель, чтобы убить его здесь, преподобная мать, – вызывающе заявила Эйбхлин.

      – Она его не завлекала! – последовал быстрый ответ. – Боже мой, сестра моя, вы изображаете сестру Марию Кающуюся распутной женщиной! – Преподобная мать Эйдан даже покраснела от собственного выражения.

      – Вероятно, завлечение – неточное слово, преподобная мать. И все же она под фальшивым предлогом заставила его приехать сюда. – Эйбхлин перенесла центр тяжести на другую ногу: нелегко стоять после того, как она ехала целую ночь.

      – Это не доказано! – Опровержение прозвучало неискренне.

      – Доказано. У епископа находится письмо, которое сестра Мария Кающаяся послала лорду Бурку. В нем говорится, что она умирает и желает примириться с ним перед возвращением в лоно Господне. Подумайте сами, преподобная мать. – Эйбхлин старалась быть как можно более терпеливой. – Лорд Бурк не видел сестру Марию Кающуюся с того самого дня, как она покинула его, чтобы вернуться в обитель. Он так же не хотел их брака, как и она. Если этот союз был горек для нее, то и для него тоже. Но он не таил зла на нее. Очевидно, его таила сестра Мария, иначе зачем ей было убивать его? Это не безумие, это месть.

      – Но она – сумасшедшая, сестра, – ответила преподобная мать дрожащим голосом. – И более того, она проклята. И я не уверена, не проклята ли обитель. – Настоятельница была бледна, и дыхание ее было прерывисто.

      «Ага, – подумала Эйбхлин, – это что-то новенькое».

      – Объясните, пожалуйста, что вы имеете в виду, преподобная мать. Епископ чрезвычайно интересуется этим вопросом. И я также.

      – Садитесь, садитесь, сестра. – Наконец преподобная мать заметила усталость Эйбхлин и предложила ей сесть. Та с удовольствием приняла приглашение.

      После паузы настоятельница начала рассказ:

      – Сестра Мария с детства проявляла больше религиозного рвения, нежели другие. Рвение ее граничило с истерией. Но была она при этом послушной и мягкой, подлинная дочь церкви. Мы приветствовали ее с радостью, когда она вернулась после аннулирования брака. Она быстро втянулась в некогда привычный ей ритм жизни обители, хотя и стала более нервной, чем ранее.

      Но в общем, ничего необычного мы не наблюдали до тех пор, пока несколько месяцев назад к нам не прибыла сестра Мария Ясная. Она явно предпочла всем нам сестру Марию Кающуюся, все свободное время проводила с ней. Мы внезапно заметили, что бедная девушка стала вздрагивать при любом шуме и плакать по малейшему поводу. Мы попытались расспросить ее, что случилось, но она говорила, что все