Проклятие Дома Ланарков. Антон Павлович Кротков

плаху и резким точным ударом раскалывал его надвое. Он повторял это снова и снова с большой ловкостью. Чувствовалась сноровка в обращении с топором. Парень оказался жилист и крепок. Под раскрасневшейся кожей его обнажённого торса переливались небольшие, но крепкие мышцы. А ей то казалось, что секретарь – неженка, что длинноногий верзила похож на нелепое чучело, которое вот-вот заскрипит на ветру. Она полагала, что под одеждой у этого «наполеончика» с мечтательными глазами и тонкими пальцами такая же кожа – белая и нежная, как у женщины. Кто бы мог подумать, что в этом тощем и нескладном на первый взгляд теле скрывается настоящая мужская сила.

      Наконец, Вэй вышла из укрытия и подошла. Заметив её, Пэрси всадил топор в брус и принялся неторопливо надевать рубашку.

      – Простите, что помешала вам… – начала Скалли, скромно опустив глаза. – Хотя видеть вас таким…необычно.

      Прикрыв тело, секретарь с достоинством поклонился даме:

      – В столь ранний час у меня обычно не бывает зрителей.

      – Ещё раз простите, но разве это входит в круг ваших обязанностей? – она кивнула на топор.

      – Нет, конечно. Я занимаюсь этим не потому, что мне за это платят, а для себя.

      – А, понимаю, это такая гимнастика – догадалась Вэй.

      – В какой-то степени… – качнул головой молодой человек.– Но дело не только в этом… Мои родители – они простые люди, и я не собираюсь забывать, кто я такой.

      Секретарь прищурился на собеседницу:

      – И как я понял, в этом мы с вами похожи, мисс Вэй. Ведь вы тоже выросли не в тепличных условиях?

      – Вы правы.

      – Тогда вы сможете меня понять. Моих родителей не пустили бы даже на парадную лестницу этого дома, но времена изменились. Сейчас трудолюбивый способный человек из народа может пробиться не только в бизнесе, но и в политике. Я хочу, чтобы мои старики гордились мною.

      Когда поблизости не наблюдалось никого из Ланарков, Пэрси говорил так, будто примеривал на себя роль молодого трибуна; похоже, он уже работал над образом будущей восходящей звезды большой политики. Вэй снова убедилась, что глаза у него «банапартьи».

      Она подняла лежащую поблизости библию:

      – Я заметила, что вы везде носите её с собой?

      – Жизнь – суровая вещь, – выражение лица Кендалла стало жёстким. – Чтобы выстоять и победить, требуется укреплять не только мускулатуру, но и дух. А что для этого может быть лучше, чем слово божье?

      – Наверное, вам не просто здесь? – понимающе вздохнула Скалли, догадываясь, куда клонит её собеседник, ведь ему приходилось выносить явно непростой характер своего патрона, и смирять гордыню в присутствии его домочадцев.

      – У этой семьи непростая карма – Пэрси улыбнулся, заметив, как изогнулись брови женщины. – Не удивляйтесь, мисс Вэй, ведь граф долгое время служил в Индии, и я невольно кое-что почерпнул от него.

      – Да, я слышала эту легенду о волке – Вэй догадалась, куда клонит молодой человек,